Будущий художник Наркиз Бунин (1856–1912) появился на свет в селе Касторное Землянского уезда Воронежской губернии, в дворянской семье. Учился в военной гимназии, затем, в Горном институте. В 1877 году поступил вольноопределяющимся в армию. Прошел путь строевого офицера от рядового до полковника, умудрившись совместить со службой обучение в Академии художеств – в качестве вольнослушателя. В армейской жизни он черпал многочисленные сюжеты для своих полотен. Теперь его замечательные портреты и жанровые картины служат яркой иллюстрацией военного быта второй половины XIX века. Особое место в творчестве Наркиза Николаевича занимали страницы боевой летописи российской армии, хотя самому ему в знаменитых сражениях эпохи участвовать не довелось. В батальных полотнах Бунина нашли отражение события Отечественной войны 1812 года, Русско-турецкой и Русско-японской войн, воссозданные художником по историческим документам и описаниям боев.
Почетный академик
Произведения Бунина имели большой успех на выставках, а в 1891 году ему было присвоено звание почетного вольного общника Академии художеств, которое присуждалось за особые заслуги перед Академией. Работы живописца охотно приобретали любители батального жанра. Правда, теперь из-за того, что значительная часть наследия художника оказалась в частных коллекциях, судьба многих его полотен неизвестна. Не представлено бунинское творчество и в нашем областном художественном музее. Тем не менее, картины Наркиза Николаевича можно увидеть в Эрмитаже, Артиллерийском, Военно-Морском музеях и в художественных собраниях разных городов.
Сомнительный улов
А вот одна из работ живописца – «Рыбная ловля», обнародованная в марте 1903 года на выставке петербургских художников, эпатировала общественность и породила целую «баталию» в СМИ на предмет того, что дозволено по отношению к великим мира сего. Бурную реакцию вызвал на первый взгляд незатейливый сюжет, не имеющий отношения к любимой Буниным военной тематике – пятеро товарищей, увлеченных рыбалкой. Правда, рыбаки на этой картине были изображены в одних рубахах и в двух из них легко угадывались …Лев Толстой и Илья Репин! В наши дни, когда эпатаж превратился в образ жизни многих представителей «творческой интеллигенции», эта «рыбалка» с оголенными корифеями вряд ли кого-то сильно бы удивила, но в то время большая часть посетителей выставки восприняла подобную трактовку образов Толстого и Репина как оскорбление. Сын Льва Николаевича спешно отправил весть в Ясную поляну, прося совета, как поступить, дабы картину убрали из экспозиции, а некий журналист Любошиц в ярости вывел на холсте «мерзость», за что был подвергнут шестидневному аресту. В тот же день картину сняли, но число посетителей скандальной выставки выросло в арифметической прогрессии.
«Неделя оголенного Толстого»
Позже, резюмируя итоги шумихи вокруг «Рыбной ловли» столичное издание «Гражданин» констатировало: «Это была неделя оголенного Толстого». Равнодушных и вправду не осталось. «Петербургская газета» напомнила читателям. как незадолго до злополучной бунинской картины Репин, с трепетным почитанием относившийся к Толстому, рискнул изобразить гения русской литературы босиком, на что тот отреагировал: «Спасибо, хоть панталоны оставил». «Может, это маленькая месть Репину за Толстого? Мол, ты снял с него сапоги, так я за это сниму с тебя панталоны...», – гадал корреспондент. Оригинальную интерпретацию «Рыбной ловли» предложил Федор Сологуб, обратившийся в то же издание с письмом в ее защиту: «Да почему бы, наконец, не посмотреть на эту картину с символической точки зрения и не увидеть в ней не простых рыбаков, а ловцов, уловляющих вселенную». Один Лев Николаевич был невозмутим. По словам нашего знаменитого земляка журналиста Суворина, великий писатель на его просьбу прокомментировать разразившийся скандал лишь заметил: «Моя жизнь давно уже достояние общества, и потому я не удивляюсь ничему».
Против слепого поклонения
Так что же это было? Недобрая шутка, «маркетинговый ход», философская метафора или протест против «обожествления великих»? Сам художник обозначил свою позицию в беседе с сотрудниками газеты «Новости дня» следующим образом: «Я уважаю Толстого, как писателя, но его чудачества всегда находил нелепыми и никогда не одобрял тех, кто возводил его в культ. Это абсолютно слепое поклонение я всегда считал диким и смешным. В моей картине, однако, против Толстого ничего нет. Если я нарисовал около него Репина, то потому, что тот возводит Толстого в культ. Ведь в каких только позах и картинах его Репин не перерисовал». И продолжил писать своих любимых вояк и строевых лошадей.
Страсти вокруг обнаженных ног Льва Николаевича мало-помалу улеглись. Новые работы Бунина еще неоднократно экспонировались и получали лестные отзывы. Когда же художник ушел из жизни, столичная общественность организовала посмертную выставку его картин.
Кисти художника Наркиза Бунина принадлежат картины, в которых нашли отражение и сражения, и «мирный быт» российской армии. Самые известные из них: «Часовой лейб-гвардии Конного полка в Зимнем дворце», «Под Горным Дубняком», «Привал егерей на маневрах», портрет Наполеона, «Смерть генерала Келлера», «Офицер с собакой»
«Коллекция лошадиных портретов» В 1895 году была издана книга «Лошади (конские породы)», авторы которой, сотрудники Главного управления государственного коннозаводства Л. Симонов и И. Мердер, дали описания почти всех пород лошадей, существовавших в XIX веке в России и Западной Европе. Французский барон Фавро-де-Кербрек, большой знаток «по конной части» назвал труд Симонова и Мердера «самой полной коллекцией лошадиных портретов». Иллюстрировали этот уникальный сборник Николай Самокиш и наш земляк Наркиз Бунин!
