– Согласны ли вы с тем, что сейчас на эстраде – кризис?
– Да. Когда я начинал петь, хорошая фонограмма и качественно записанный звук были редкостью. Это уже само по себе считалось достижением. Тогда не существовало понятия «шоу-бизнес» и люди писали песни не потому, что хотели сделать на этом пиар или заработать, а потому, что не могли их не писать. Это было время маленького ренессанса на эстраде, которое потом вылилось в зарабатывание денег. Сейчас в день создается песен больше, чем в 80-е писалось за год. Не сочиняет их только ленивый. Кризис творчества вообще касается не только России, но и мира в целом. Яркий показатель – конкурс Евровидение. На его сцену выходят люди, вроде лучшие в своих странах, но поют такую пургу!
– Именно поэтому вы больше не пишете эстрадные песни?
– Мне это просто неинтересно. Эстрадой я занимался по молодости и делал эти песни не для того, чтобы заработать, а просто жил этим, был таким, как эти композиции. Сейчас я вообще занялся другой музыкой. Открою вам тайну – пишу оперу. Пока это очень тяжело мне дается. Работаю над ней в соавторстве с поэтессой-песенником Региной Лисиц. Мы хотим сделать понятное каждому произведение. В классической опере без программки не разберешься, кто хороший, кто плохой. Наша цель: с помощью музыки сделать этот жанр интересным и доступным для всех.
– Ваш основной инструмент – фортепьяно, на концерте вы сказали, что освоили подаренную друзьями волынку. На чем еще умеете играть?
– В юности я играл на бас-гитаре и считался в этом деле неплохим специалистом. Не могу сказать, что выдавал какие-то гениальные партии – скорее, так, бренчал – но меня ценили за то, что всегда безошибочно попадал в ноты. Вообще жалею, если честно, что с детства не осваивал разные инструменты. Это будит фантазию, развивает человека. Еще жалею, что не изучал иностранные языки. Мозгов бы мне хватило, плохо, что осознал необходимость этого только сейчас.
– У вас прекрасное образование и богатый опыт работы. Не думали заняться продвижением молодых талантов? Создать продюсерский центр, например.
– Вообще мне интересно этим заняться, но катастрофически не хватает времени. Лет 10 назад уже была такая идея, ведь композитор – это профессия, которой не научат в вузах и академиях, она передается из рук в руки. Но дело не пошло. Либо у меня нет педагогического таланта, либо ученики мне нужны более профессиональные, с которым вместо разъяснения азбучных истин, больше внимания мы будем уделять тонкостям композиторского творчества.
– Всю жизнь вы прожили в браке с одной женщиной. Как удается сохранить семью?
– В семье на 99 % все зависит от мудрости жены. Мужики есть мужики: они всегда остаются мальчишками. Все на плечах женщины. У нас с моей женой Мариной всякое бывало. Она ревновала меня, да и я порой себя не как пуританин вел: скорпион же, а, говорят, это самый сексуальный знак. Поэтому были всякие приключения. У нас было 1000 возможностей разбежаться, но то, – что семья сохранена, полностью ее заслуга. Я счастлив и благодарен судьбе, что у меня есть такая женщина.
