Ранее мы уже писали о том, что за несколько дней до предполагаемой даты передачи вертолетоносца министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан прокомментировал ситуацию, процитировав Франсуа Олланда: «Данное решение будет принято в нужный момент. <…> Франция со всей ответственностью подойдет к принятию решения и выполнению своих обязательств». В связи с тем, что «День-Х» к настоящему моменту так и не состоялся, сразу несколько влиятельных политиков выступили с критикой в адрес руководства стран. В частности, бывший президент Франции Николя Саркози отметил, что «заморозка» контракта накануне саммита НАТО является неприемлемой. Произнося речь на заседании «Союза за народное движение» политик заявил, что срыв сроков, зафиксированных в контракте, особенно неуместен в контексте приближающегося саммита НАТО. «Франция должна сама определять, что ей следует делать, - заявил Саркози. - Нельзя исходить из советов и пожеланий тех или иных сторон».
Похожей позиции придерживается депутат Европарламента, лидер «Левого фронта» Жан-Люк-Меланшон. Заявление по этому поводу он опубликовал на своем официальном сайте. «Затягивание передачи кораблей России может привести к тяжелым последствиям для Франции, - отмечает парламентарий. - Этот удар может стать фатальным для верфей в Сен-Назаре». Он акцентировал внимание читателей на том, что подобные действия подрывают репутацию французского оборонно-промышленного комплекса, и подчеркнул: «Франция должна уважать контракт, заключенный с Россией».
Французские политики раскритиковали руководство страны из-за промедления с поставкой первого «Мистраля»
Минувшая пятница могла бы стать «Днем-Х» и внести ясность в повисший в воздухе вопрос о судьбе поставок «Мистралей». В соответствии с договоренностями, достигнутыми ранее между Россией и Францией, первый вертолетоносец должен быть передан нашей стране этой осенью, второй — через год. По некоторым данным торжественная церемония, приуроченная к этому событию, должна была состояться 14 ноября, в минувшую пятницу. К сожалению, давление, оказываемое Вашингтоном, помешало Парижу принять волевое решение и поставило под вопрос репутацию Франции в части международного партнерства.