Баня как «центр здоровья»
«Жаркий пар любой недуг исцелит», – гласит поговорка, дошедшая до нас еще из древнерусской эпохи. Роль бани в вопросах «здравоохранения» того времени действительно трудно переоценить. Здесь принимали роды, вправляли вывихи, ставили больному горшки – аналог современных медицинских банок (образец подобного глиняного сосуда имеется в музее). Это был центр гигиены и «скорой помощи» для представителей самых разных сословий.
Лекари в черных ризах
Огромная заслуга на поприще врачевания до того как появились больницы принадлежала «госпитальным палатам» при монастырях. Просвещенные монахи, к услугам которых были богатые библиотеки, могли лечить страждущих на основе научных рекомендаций известных лекарей и спасали немало жизней.
Паруса из …конопли
Первые профессиональные медики появились в Воронеже при Петре I – когда начала строиться судоверфь. Большое скопление мастеровых людей в условиях антисанитарии порождало вспышки инфекционных заболеваний. Чтобы обуздать эпидемию, царь «выписал» докторов из-за границы. Кстати, в музейном разделе, посвященном петровскому периоду в истории нашего города, имеется необычный экспонат – лоскут ткани из конопли. Это растение тогда было важным стратегическим сырьем: из него изготавливали прочные паруса и долговечные корабельные канаты, которые не гнили в воде.
Доктор Кольцова
Незадолго до кончины поэт Кольцов написал в письме к другу: «Лекарь мой, несмотря на то, что я ему мало платил, приезжал по три раза в день». Он имел в виду врача Ивана Малышева, имя которого звучало далеко за пределами Воронежской губернии. Этот доктор одинаково успешно лечил «каменную болезнь» и проводил операции по удалению катаракты на глазах. А еще он был известен тем, что не брал денег за врачебную помощь с бедняков. В память о нем в музее есть «Малышевский уголок». Здесь можно увидеть медицинские инструменты XIX века, подобные тем которыми пользовался врач. Только вот портрета Малышева нет – в его время фотография еще не получила распространения, а художникам он не позировал.
«День Белого цветка»
Такое красивое название имела общероссийская благотворительная акция, которая ежегодно проводилась с 1911 по 1924 годы в помощь больным туберкулезом. В ходе мероприятия девушки делали искусственные белые цветы, продавали их на улицах, а вырученные средства направляли в лечебницы на борьбу с «чахоткой».
Романтичная история связана и со зданием воронежского тубдиспансера. По легенде средства на его постройку пожертвовал молодой человек из богатой семьи, любимая которого страдала от туберкулеза.
Приключения саквояжа
Особое прошлое – у саквояжа, который в 1920 годы принадлежал сподвижнику знаменитого Бурденко – доктору Викторину Боброву, а ныне хранится в музее ВГМА. Когда-то этот чемоданчик для медицинских инструментов украшала серебряная табличка с инициалами врача. «Ценный аксессуар» прельстил воров, стащивших саквояж. Но вскоре пропажа была случайно обнаружена валяющейся на мусорке, правда, уже без таблички. После смерти Боброва саквояж хранился в его семье. Надо сказать, что все три дочери доктора выбрали медицинскую стезю. В музей семейную реликвию передала одна из них.
Как социализм победил …вши
Известны слова Ленина «Или вши победят советскую власть, или она победит вши». Дело в том, что в годы Гражданской и послевоенной разрухи молодая республика испытала серию страшных эпидемий тифа, главные разносчики которого – вши. Тогда все силы медицины были брошены на борьбу с опасной болезнью, и ее победили. Но основы отечественной эпидемиологии заложили еще дореволюционные медики. Одним из «рыцарей в белых халатах», что рисковали жизнью, работая в очагах инфекционных заболеваний, был наш земляк Михаил Морозов. В 1914 году он открыл в области первый оспенный телятник. Кровь телят предполагалось использовать для прививок, но грянула Первая мировая… Морозов ушел на фронт, был эпидемиологом в армии Брусилова.
Сотрудники музея разыскали его внука – врача, живущего в Москве. Он приехал в Воронеж, передал ВГМА дедовскую фотографию. Это был первый визит столичного доктора в наш город, но в речи на открытии экспозиции он признался, что благодаря музею, где помнят его деда, он тоже почувствовал себя воронежцем.
Отдельные разделы экспозиции музея истории Воронежского здравоохранения посвящены выдающимся врачам, в разное время внесших свой вклад в развитие медицины нашего края и отечественного здравоохранения в целом – Тихону Ткачеву, Ивану Фурменко, Николаю Бурденко. О них мы расскажем в последующих номерах «ГЧ».
Однажды руководитель музея Ольга Макерова увидела в антикварном магазине тарелку, которую продавали как «уникальный Кузнецовский фарфор». Но посудину украшала надпись «Хреновская санатория». До революции в этой «санатории» под Воронежем лечили детей, больных туберкулезом. Они приезжали туда со своим постельным бельем, антикомарной сеткой, стаканом, ложкой… Не требовалась лишь тарелка – ее выдавали за казенный счет. Один из образцов «санаторской щедрости» как раз и встретился Ольге Макеровой. Теперь тарелка «с медицинским прошлым» – музейный экспонат.
Однажды руководитель музея Ольга Макерова увидела в антикварном магазине тарелку, которую продавали как «уникальный Кузнецовский фарфор». Но посудину украшала надпись «Хреновская санатория». До революции в этой «санатории» под Воронежем лечили детей, больных туберкулезом. Они приезжали туда со своим постельным бельем, антикомарной сеткой, стаканом, ложкой… Не требовалась лишь тарелка – ее выдавали за казенный счет. Один из образцов «санаторской щедрости» как раз и встретился Ольге Макеровой. Теперь тарелка «с медицинским прошлым» – музейный экспонат.
