Своенравная внучка
Вера стала неуправляемой: хамила, могла приложить крепким словцом, курила и частенько появлялась дома выпившей. Дед, чтобы она не ввязалась в неприятности, запирал ее в комнате. Та сбегала, возвращалась и старикам приходилась не сладко: девушка превращалась в настоящий ураган – била посуду, выкидывала из шкафов вещи и набрасывалась с кулаками на «обидчиков». Бабка все терпела, злиться на внучку она не могла – ей было ее жалко…
Когда Проскуриной исполнилось 18, она вытворяла все, что хотела: стала выпивать чаще, водила домой компании собутыльников, оставляла их ночевать. Бывало, попойку устраивали вместе со стариками – те редко отказывались от предложенного самогона или водки. А потом, когда Верина бабушка жаловалась соседям, что молодые люди, перебрав, избивают их и отбирают все деньги, те лишь пожимали плечами: мол, виноваты сами – не досмотрели, потакали внучке во всем.
Пьяный бред
Однажды после очередного застолья дед Проскуриной вышел во двор – он был не совсем трезв – и в сердцах выпалил соседке: «Сил больше нет терпеть издевательства! Лучше бы она нас убила – отмучились бы!» Женщина не нашлось, что ответить. Только еле слышно прошептала: «Чушь говоришь!»
… 13 марта 2003 года в квартире Проскуриных было много народа. Все разошлись под утро, за столом остались лишь Вера, ее бабка и дед – они выпивали. Когда закончилось спиртное, внучка стала клянчить деньги еще на одну бутылку. Бабка замотала головой: «У нас нет ни копейки!» Девушка огрызнулась.
У деда лопнуло терпение, он привстал из-за стола, склонился над ним и «прошипел» в сторону Веры: «Еще раз ты попросишь у нас денег… Еще раз ты тронешь нас хоть пальцем… Еще раз ты скажешь хоть одно обидное слово – и я за себя не ручаюсь!» Девушка зашлась в истерике: она рассмеялась ему в лицо. Если бы не бабушка, которая вмешалась в перепалку, скандала было бы не избежать. «Ложимся спать», – отчеканила она, словно командир, и вышла из комнаты.
Утро, накаленное до предела
Ненадолго воцарившееся перемирие спровоцировало очередную ссору. Вера встала из-за стола и подошла к шкафу, стала рыться в вещах и искать деньги. Дед отреагировал спокойно: «Вер, ну я же попросил! Отойди оттуда – марш спать!» «У тебя, старый, не спросила, что делать», – сухо ответила девушка. «Вали отсюда, сказал!» – начинал «закипать» пожилой мужчина. «Успокойся!» – повысила голос внучка.
Дед встал, но Вера его тут же «осадила», со всей силы ударив кулаком по голове. Бабушка зашла в тот самый момент, когда Проскурин-старший схватил со стола нож и пырнул внучку в живот. «Что ты делаешь!?» – завопила она. Было поздно: девушка обмякла и, зажав рану руками, упала на пол…
«Это я убил»
Следственно-оперативная группа прибыла на место ЧП через несколько минут. Тело Веры Проскуриной в луже крови лежало возле стола в зале, а над ним, склонившись, сидела бабушка. Дед отсыпался в соседней комнате.
Чтобы восстановить картину произошедшего, пожилых людей забрали на допрос. «Это я во всем виновата!» – причитала женщина. «Это я убил внучку!» – постоянно твердил мужчина. О том, что семья Проскуриных плотно сидела на стакане, что дед с бабкой выпивали вместе с девушкой, а потом терпели от нее оскорбления и даже побои, следователи узнали от соседей.
В ходе расследования выяснилось: с ножом на Веру напал дед. Ему назначили судебно-психиатрическую экспертизу, которая определила степень адекватности. У экспертов сомнений не было: 60-летний мужчина вменяем, а поэтому может и должен ответить за свой поступок.
Все, как в тумане
Перед судом, а впоследствии и в зале заседаний, Проскурин-старший объяснил, что его толкнуло на шаг, полный отчаяния: «Унижения и оскорбления от внучки стали нормой жизни. Я устал терпеть, – с сожалением произнес он. – Конечно, я был пьян – и это тоже сыграло свою роль. Все было будто в тумане…»
P.S. Суд признал пожилого мужчину виновным в совершении преступления и вынес приговор – 11 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
Имена и фамилии всех участников уголовного дела изменены по этическим причинам. Любые совпадения с реальными людьми являются случайными.
