Спектакль окончен

Три детали
Жители Поворинского района пребывали в шоке. В одном из домов некогда тихого села обнаружили труп пожилой женщины. Осматривая место ЧП, члены следственно-оперативной группы обратили внимание на несколько интересных деталей. Во-первых, об убийстве пенсионерки Нины Кондратьевой стало известно днем, ближе к обеду, но обстановка в доме, внешний вид потерпевшей свидетельствовали: нападение совершено вечером или даже ночью. Постель в комнате расправлена, а пенсионерка лежала на полу, в луже крови, в одной ночной рубашке. Во-вторых, на ее теле криминалисты насчитали более 20 ножевых ранений. Предположили: человек, наносивший удары, был или явно не в себе, или сильно зол, рассержен – именно этими эмоциональными состояниями можно объяснить многочисленные повреждения.
И третье. В доме – полный порядок: ни перевернутых шкафов, ни разбросанных вещей, ни «остатков» праздника: бутылок, бычков – ничего такого. Поэтому одной из версий, выдвинутых в начале расследования, стала такая: убийство совершено из личных мотивов – возможно, неприязни, мести, обиды. Одним словом, это не ограбление.
Неприкрытая ненависть
«Кто мог желать смерти 71-летней пенсионерке?», «С кем она конфликтовала или «воевала?», «Кто о ней отзывался нелестно?» – с такими вопросами следователи обратились к тем, кто хорошо знал убитую. Практически все характеризовали ее положительно: добрая, приветливая, отзывчивая. Правда, было в Нине Аркадьевне и то, что соседей возмущало.
«Когда кто-то рассказывал о семейных проблемах, неурядицах, Нина Аркадьевна заметно раздражалась, – объяснила соседка Кондратьевой. – Ее совет звучал как приговор: «Развод!» Другие знакомые пенсионерки отмечали: «Она всегда с неприкрытой ненавистью говорила о мужчинах, чьих-то мужьях». Все догадывались, отчего в женщине столько злобы: Нина Аркадьевна никогда не была замужем, у нее не было детей, и всю жизнь она прожила одна… Но при этом никто с ней не ссорился, не желал ей чего-то дурного – принимали ее такой, какая есть.
Сочувствие без искренности
Следователи, совершая подворовой обход, обращали внимание и на то, кто и как себя ведет, что говорит о потерпевшей, как отзывается. Сыщиков заинтересовал один мужчина: он всегда держался поодаль, ни с кем не разговаривал, зато когда к жителям подходили оперативники, заметно активизировался: переживал, сочувствовал, негодовал – мол, какой же зверь мог совершить такое жуткое преступление? Но то, что он говорил, было похоже на хорошо заученный текст, и в нем не чувствовалось искренности – такое мнение сложилось у следователей. К Игорю Илларионову решили присмотреться.
Выяснили: семья Илларионовых появилась в Поворинском районе несколько лет назад, поселившись по соседству с Кондратьевой. Первое время муж с женой жили обособленно: ни с кем не общались, в гости никого не приглашали и сами не ходили. В глаза соседям сразу бросилось: Вера, жена Илларионова, была чем-то подавлена.
«Он меня убьет!»
О том, что происходит в семье Игоря и Веры, стало известно от соседки – Нины Кондратьевой, с которой Илларионова тесно общалась. Оказывается, Вера уже давно подумывала о том, чтобы уйти от мужа: он ее бил, но как только узнал о разводе – стал угрожать расправой. Поэтому сделать последний шаг женщина не решалась. Нина Аркадьевна убеждала: дело нужно довести до конца. Соседки, узнав о совете пенсионерки, настаивали: Вере нужно самой принимать решение, а не прислушиваться к чужому. А она все время повторяла: «Он меня убьет!» – вспоминали знакомые Илларионовой. По их словам, Вера посещала Кондратьеву, как только муж уходил из дома, при нем она даже не смотрела в ее сторону.
Разговор наедине
Следователи решили поговорить с Верой Илларионовой. Заметили: если Игорь был рядом, она отвечала: «да», «нет», «я ничего не знаю», «может быть». Женщину нужно было разговорить наедине – без мужа. Сыщики еще не успели задать вопрос, а Вера уже начала рыдать, захлебываясь от эмоций. «Нину убил мой муж, Игорь!» – заметно нервничая, произнесла она. С ее слов, в тот день – 9 сентября 2004 года – она вернулась от Кондратьевой домой. Там ее уже ждал Игорь. Вера испугалась: так рано он никогда не появлялся, и если бы узнал, к кому ходила в гости, закатил бы скандал. Муж запрещал общаться с пенсионеркой.
Игорь на удивление был спокоен, спросил, чем она занималась весь день, и, поужинав, ушел в гараж – чинить машину. Его не было всего несколько минут, а когда вернулся, стал быстро раздеваться. Объяснил жене: «Заляпался краской!» Игорь попросил, чтобы Вера сожгла одежду. Жена ослушалась его в первый раз в жизни.
Дешевый театр
Игорь Илларионов, когда его попросили вспомнить, где он был вечером 9 сентября 2004 года, сделал вид, что вопроса не услышал. Он стал интересоваться, как продвигается расследование, есть ли в деле подозреваемые и когда, наконец, убийца будет задержан. При этом он заметно нервничал: то садился на стул, то вскакивал и начинал ходить по кабинету из угла в угол, то покашливал, то теребил в руке лист бумаги, постоянно его сминая. Все действо напоминало театр.
Следователи, чтобы прекратить дешевую игру, поставили Илларионова перед фактом: в деле есть улики, которые указывают на причастность Игоря к убийству. Тот произнес фразу, ставшую кульминацией его «постановки»: «Улик давно уже нет», и ехидно хихикнул. Тогда были предъявлены вещи, завернутые в пакет – именно их он попросил жену сжечь. Илларионов побледнел, видимо, понял: уйти от наказания ему не удастся. В дальнейшем от Игоря последовали признания в убийстве 71-летней Нины Кондратьевой, но не было ни жалости, ни раскаяния. «Она получила по заслугам, – признался он. – Не нужно было подбивать жену на развод!» Единственное, о чем сожалел: жена Вера, так мечтавшая о свободе, все-таки ее получит.
Имена и фамилии всех участников уголовного дела изменены по этическим причинам. Любые совпадения с реальными людьми являются случайными.