Попытки сделать ее личную жизнь достоянием общественности, по словам Татьяны Григорьевны, давно не причиняют ей боли. Она откровенно рассказывает о себе, своей молодости, бывших мужьях, детях и внуках… Васильева стала пятым участником программы «Секрет на миллион», которая ответила на самый сокровенный вопрос и получила миллион рублей (эфир уже в эту субботу).
– Последний вопрос шоу стал неожиданностью или вы были готовы к чему-то подобному?
– Я не знаю, где они это выкопали. Но мне было даже приятно, что я могу говорить об этом человеке.
– Что или кто на сегодняшний день доставляет вам радость?
– Моя семья и моя работа.
– О вас часто пишут сплетни, расстраиваетесь, когда читаете?
– А я не читаю. Не знаю, что пишут. Понятия не имею. Ничего хорошего не напишут, это точно. Поэтому, зачем читать? «Секрет на миллион» тоже смотреть не буду.
– Почему вы решили принять участие в этой программе?
– Я заинтересована в заработке, надо купить квартиру для внука. Они убедили меня, что все будет мирно, по-доброму. В чем я, конечно, сомневалась, учитывая, что это НТВ.
– Вы играете в спектакле со своим сыном и невесткой. Выходить на одну сцену с близкими проще или, наоборот, сложнее?
– Сложнее. Я в этот момент не думаю о себе, только о Филиппе, как он сыграет. Особенно тяжко мне дались его первые шаги. Конечно, я могу ему во многом помочь, и он многое хочет от меня услышать. Прислушивается ко мне.. Но, когда твой ребенок делает первые шаги в профессии, да еще в такой, когда он весь как на ладони, это тяжело. Особенно в последнее время, когда его ославили на всю страну, заявив, что он конченный придурок, шизофреник, алкоголик и наркоман.
– Да, ситуацию с его бывшей женой, актрисой Анастасией Бегуновой муссировали долго. Но зачем в подобных передачах участвовал Филипп?
– Он не участвовал. Категорически. За ним бегали с камерами. И я не ходила ни на какие программы, когда она в них выступала. Я дала ей возможность зарабатывать, и она таким образом получила очень хорошие деньги. Я все это понимаю. Да даже если бы и не зарабатывала, у меня на нее нет никаких обид и зла. Я ее жалею. Никому бы не пожелала такой судьбы. Одна, с тремя детьми… Про ее любовника все время рассказывают, что он то с одной, то с другой... В общем, Настя лишила себя и детей всего.
– Ваши внуки переехали в Германию, и вы долгое время не виделись. Ситуация изменилась?
– Сейчас да.
– Обошлось без финансовых вливаний?
– А как же? Только так. Я пересылаю деньги. И когда дети приезжают сюда, они полностью на моем обеспечении – и летний отпуск, и остальные каникулы. Сейчас они все чаще бывают на родине, она почувствовала, что это очень выгодно. Я купила для детей квартиру в Москве, но она требует еще одну. Буду покупать. Мои сын и дочь про это не знают, иначе повязали бы меня и отдали в психушку. Но она требует, чтобы у каждого ребенка было по квартире. Я понимаю, что на этом она не остановится, будет что-то еще. Но сейчас нужна еще одна квартира, поэтому я вынуждена зарабатывать.
– Если ваши внуки решат продолжить театральную династию, поддержите их?
– Если увижу, что там есть какое-то дарование, то да. Хотя как поддержать? Я для других детей могу что-то сделать, для своих – нет. Моим со мной очень сложно. Они несут шлейф: «Это ее дети, она их тащит, они бездарности…» Но если я увижу, что вопрос стоит так же остро, как для меня в свое время «или жить или умереть, не став артисткой», тогда да. Хотя когда дочь спросила меня: «Мам, мне поступать в театральный?» Я сказала: «Конечно, нет». А мой сын закончил три института. В 25 лет пошел в ГИТИС и в этом действительно что-то есть. Он не бездарен. Если бы он был бездарен, я бы его колотушкой выгнала со сцены и никогда не пустила бы туда, хоть стреляй меня. Потому что это слишком страшно, каждый вечер публичная порка.
– Вы пересекаетесь на съемках со своим первым супругом Анатолием Васильевым?
– Мы играли вместе в одном спектакле. Не могу сказать, что получила какое-то удовольствие от этого дела, нет. Тот Анатолий, которого я знала, с которым мы вместе учились – это было бы интересно. А тот, который сейчас, не неинтересен. Он – прима-балерина, ему бы все время выбежать вперед. Я ему часто говорила на сцене: «Толь, разговаривай со мной». А он с залом, там где-то... «Толя, я здесь! За спиной у тебя стою, повернись!» Ну это издержки работы в государственном театре, в частности, Моссовета. Такое огромное самоуважение до анекдота. Неинтересны становятся актеры, которые занимают мало-мальское положение в театре, и приходят в антрепризу. Они не знают, что такое работать. Считают: «Я вышел. Все довольны. Где мой лимузин?» Они не знают, что такое вкалывать, в хорошем смысле этого слова. Если ты не вкалываешь, в следующий раз зрители к тебе не придут. А они все, эти театральные актеры, с таким пиететом... Поэтому в государственном театре мне делать нечего.
