– В одном из интервью вы говорили, что когда-нибудь наберете новый коллектив, а участники «Хора Турецкого» будут преподавать ему азы мастерства…
– Да. Но такой момент еще не наступил.
– А вы можете предположить, когда это произойдет?
– Трудно обозначить какую-то конкретную дату. Это хороший вопрос, так как он жизненный для любого артиста – когда именно нужно уходить со сцены. На мой взгляд, только в зените славы.
– Но некоторые звезды говорят, что гастроли и зрители – это их жизнь. И со сцены их, скорее всего, унесут…
– В принципе, любой артист имеет на это право. Это его выбор. Я никого не осуждаю. Шарль Азнавур, к примеру, – 90 лет! А он ездит с концертами! Зельдин, Этуш… Можешь выходить на сцену в этом возрасте? Выходи! Тем более, если на тебя идут люди… Кобзон в 60 лет объявил прощальный тур. Все сказали: «Недоразумение! Иосиф Давыдович, вы в зените славы, вы нужны людям!» И он остался, сохранил свой статус. Сейчас ему 77 и он до сих пор поет. Очень трудно поставить этот ограничитель. Если я перестану получать удовольствие на сцене, я уйду. Конечно, многое зависит и от зрителей. А то можно выходить получать кайф в одиночестве, а от тебя уже никакой положительной энергетики не будет. Это надо увидеть. Алла Борисовна Пугачева всегда говорила по этому поводу: «Встретимся у кассы!» Это значит, что пока верхи будут хотеть, а низы мочь, революционной ситуации не возникнет.
– А если вы захотите уйти на покой, а ребята из хора нет?
-- Это очень сложный момент. У нас действует следующая формула – есть Турецкий и его хор. Если я скажу, что не хочу больше выступать, а они будут против, слово останется за публикой. Зритель будет голосовать рублем, нужен ему «Хор Турецкого» без Турецкого или нет. Будут ли они ходить на эти концерты? Может и будут. Возможно, что и билеты будут стоить в два раза дороже. А возможно, что и в два раза дешевле. Это не предсказуемо.
– Сейчас очень популярны различные вокальные шоу. Такие как «Голос». Вам как профессионалу интересно наблюдать за тем, что там происходит?
– Если судить по прошлому и позапрошлому «Голосу», конечно, там есть таланты. Безусловно, на шоу происходит много интересного. Но скажу честно, я не принял к себе тех людей, которые дошли до полуфинала. Еще до «Голоса» они хотели попасть в «Сопрано», но у меня жесткие требования. Артист должен быть универсальным. Бывает, приходит человек, а он мне по каким-то причинам не нравится. Или голос его не нравится. Конечно, это по большей части касается части моего женского проекта «Сопрано», потому что «Хор Турецкого» я закрыл и никого не меняю. Меня устраивает то, что происходит сегодня. Я с этими людьми провел всю свою жизнь и не хочу ничего менять.
– Почему вы не взяли в «Сопрано» свою дочку Наташу? У нее же хорошие вокальные данные.
– В 11 лет она пела в Америке, когда у нас был контракт, и публика аплодировала стоя. Но потом какой-то период времени у меня не было возможности заниматься с ней, и я ее упустил как профессионал. Я не обеспечил Наташе хорошее музыкальное образование. Поэтому голос у нее есть, а навыков, чтобы петь в «Сопрано «нет.
– Наверстать упущенное невозможно?
– Смысла нет. Да и она и не хочет. Наталья сейчас находится в другом измерении. Ей интересен менеджмент, юриспруденция, экономика. Недавно у нее появился малыш. Потом еще двух родит, наверное. Я обожаю своего внука! Он у меня голубоглазый блондин!
– А Сарину (Михаил - отец четырех дочерей) не хотите в шоу-бизнесе видеть?
– Она учится в МГИМО. «Сопрано» – это проект, где работают настоящие служители искусства, которые с трех лет учились музыке и не могут без нее жить. Это не однодневки, как на телевизионных проектах, – пришли, покрасовались и ушли. Они всю жизнь будут петь.
– Но их практически не показывают по телевизору…
– Потому что «Голос» заполонил весь экран и каким-то другим проектам в телевизоре оказаться очень сложно. Но мы и без этого отлично развиваемся. Сейчас, триумфально проехали по Северной Америке. Отыграли 40 концертов. Для российского артиста это нонсенс. Они вернулись из тура 28 октября, а 24-го еще выступали в Лос-Анджелесе. И американский импресарио сказал: «Я хочу 40 концертов, у меня есть публика, это программа для Голливуда, для Лас-Вегаса. Суперфирменное шоу, прекрасный вокал, девочки выглядят блестяще, прекрасно двигаются. Это такой продукт, который будет востребован на Западе».
