Успеть «лайкнуть»
Открывая творческий вечер, Сергей Кочурин, хозяин «Кампанеллы», в которой состоялась встреча, и один из компаньонов художника в «прогулках» по Воронежу, рассказал, что четырехдневный «тур» по Воронежу и окрестностям был очень интересен:
– Здорово, что закоулки родного нам города пришлись по вкусу и Александру Флоренскому, творчеством которого я восхищался еще с 80-х, когда впервые увидел его иллюстрации. После наших прогулок художник показывал чудеса производительности, выполняя не менее 4 рисунков в день и выкладывая их фото в фейсбук – я едва успевал ставить «лайки». На сегодняшний день все «буквы» нарисованы, но впереди еще большая работа по «доведению» картинок-сканов в графическом редакторе, – пояснил Сергей Кочурин.
В течение творческого вечера на стенах «Кампанеллы» можно было видеть уникальную выставку оригиналов страниц «Воронежской азбуки»: карандашных рисунков Флоренского с аккуратно вырезанными им из цветной бумаги и наклеенными «буквицами». Уже сегодня этих рисунков там не найти – они на заменены на качественные копии.
Иерусалимская: первая и поэтическая
Александр Флоренский начал разговор об «Азбуках» с истоков – а корнями этот проект уходит в иерусалимское кафе, где в беседе с известным местным гидом Мишей Королем и родилась идея оригинального путеводителя.
– Миша за три часа показал мне Иерусалим так, что я по сей день удивляю своих знакомых, живущих там по 25 лет, – вспоминает Флоренский. – А потом выяснилось, что Король пишет стихи. И он предложил мне нарисовать 33 картинки на 33 его стишка – кстати, если бы мы задумали «Азбуку» на иврите, было бы всего 22 буквы. Я поддержал идею Миши, в глубине души надеясь, что написание стихов про Иерусалим у него затянется лет на 10. Как известно, работать я не любитель, особенно сложно заставить себя начать что-то рисовать. Но уже через 8 месяцев я получил письмо с 30 стихами. Я забеспокоился – придется же ехать, работать! И сказал Мише – ну, сочиняй на «й», на твердый знак…И опять понадеялся, что у меня есть отсрочка. Но уже через 4 дня получил последнюю порцию четверостиший и билет на свое имя. Пришлось ехать рисовать. Теперь в конце каждой книги я пишу, что «азбука» – это эксплуатируемая мной идея Миши Короля.
«Иерусалимская азбука» – первая и единственная, в которой сочетается иллюстраторское искусство Флоренского и поэзия. Ироничные и меткие стихи Миши Короля – безусловно, изюминка книги: так, к букве «В» – топониму «Виа Делорозоза» – прилагается такое стихотворение с аллюзией к Бродскому:
«Мимо арабских лавок,
Где не теряют навык
Торговли с дурным туристом,
Между чистым и нечистым,
Между евреем и друзом,
Между бюстом и пузом,
Мимо турецких строений
И очень чахлых растений,
Под аркой римской эпохи,
Под русские «ахи» и «охи»
И крики «туды смотрите!»
Прошел на Голгофу Спаситель»
Или лаконичное – любимое, по признанию Флоренского, – и содержащее обращение к художнику:
«Видишь, Саша, сколько баб? Но на каждой, блин, хиджаб». Это к «М» – «мусульманскому кварталу». По замечанию Александра Олеговича, книжка вышла «политкорректной», отражающей суть Иерусалима как города «даже не трех, а тридцати трех религий».
Тбилисская: «с самыми красивыми буквами»
Столица Грузии – близкий Флоренскому город, в котором он часто и подолгу бывает. Она и стала второй на «азбучной очереди». В этой книге художник отказался от «поэтической составляющей» – не стал специально искать грузинского поэта – и делал книгу только из рисунков и кратких комментариев – так что здесь, по сути, уже утвердился формат последующих «азбук».
– Сначала, по инерции, я собирался делать «Тбилисскую азбуку» из 33 русских букв. Но моя дочь Катя сказала, что в этом случае я буду дурак, потому что грузинский алфавит – самый красивый в мире, – вспоминает Флоренский.
Для этой азбуки издатели нашлись на похожей встрече в кафе, и книга стала «сувенирным хитом» среди местной интеллигенции.
Петербургская: без аэропорта
– Потом я вспомнил, что вообще-то живу в Санкт-Петербурге, – улыбается художник. Азбука Северной столицы стала первой, для которой сначала был найден спонсор, а потом началась работа. Соответственно, был и дедлайн. К слову, именно такой образ работы – несмотря на апатию, ввязываться в новые проекты, чтобы непременно с дедлайном – это помогает побороть столь знакомую творческим личностям депрессию.
На букву «А» – вид из окна мастерской Флоренского на музей Арктики и Антарктики. Художник рассказал, как представители питерского аэропорта, разместившего в своем здании выставку картинок уже изданной «Петербургской азбуки» и закупившего часть тиража, вдруг решили, что за эту поддержку проекта он может быть и немного изменен в их интересах. И предложили художнику заменить сюжет буквы «А» на «аэропорт». В чем им художником было, разумеется, упрямо отказано.
– Сошлись на «спасибо» и самолетике, пролетевшем на одной из страниц книги, – рассказал Флоренский. – Так что все мои «Азбуки» – вещи сугубо субъективные. Например, в санкт-петербургской нет Петропавловской крепости, и кому-то это кажется диким. Но в нем есть мой город с моими любимыми местами – где «жил-учился-любил-ненавидел», все как положено.
Воронежская: интереснее парижской
А история «Воронежской азбуки», как ни странно, уходит корнями в Пермь! Именно там в беседе об «Азбуках» между Александром Флоренским и Сергеем Горшковым, вместе работавшим в проекте по деревянной скульптуре, последний высказал желание, чтобы на свет появился и воронежский путеводитель пера Флоренского.
– Я тогда, как и в случае с Мишей Королем, думал, что все сойдет на нет. Но получилось иначе, – вспоминает художник. – Прошло несколько лет, состоялась моя «азбучная» выставка в «Х.Л.А.М.е», а сейчас уже и книжка почти готова. И я даже знаю, какие рыбы на букву «в» водятся в воронежском водохранилище.
Александр Олегович признался, что особенно мила ему в Воронеже показалась гребная база, которая и отражена на странице «г».
– Я бы провел там недельку другую, картины бы маслом писал…– мечтательно обронил художник.
Воронежские виды дополнены на страницах «азбуки» неизменными у Флоренского котиками и птичками: к «с» – «Спартаку» – сойка и сова, например.
– Одна строгая дама, глядя на мой рисунок Севастьяновского съезда, спросила: «А это что за пингвины у тебя ходят по Воронежу?». А это люди у меня такие. Я ответил, что перерисовывать не буду и вообще, по академическому рисунку имею тройку с минусом. Помню, мой преподаватель-грузин в студенчестве дал совет: мол, ты, когда выпустишься, никому свои академические рисунки не показывай, а с творческими-то у тебя все хорошо. Я, впрочем, и не собирался – уничтожил их давным-давно, – иронизирует художник.
Александр Олегович рассказал, что в его творческих планах значились еще парижская, римская и псковская азбуки, но первую он вычеркнул.
– Я месяц жил и писал в Париже, параллельно пытаясь собирать материал для «азбуки». Но быстро заметил, что он почти совпал с любым путеводителем. Очень мало было моего личного Парижа: несколько могил, места, связанные с живописью моих любимых художников, но этого мало. Так что в этом смысле Воронеж для меня интереснее: здесь можно найти что-то свое, а не доступное любому туристу. Хотя жаль, что не состоялась азбука на латинице, – резюмирует художник.
Напомним, что «Воронежская азбука» выйдет в свет в сентябре и будет презентована на фестивале «Чернозем». А пока – впереди работа по обработке сканов оригиналов рисунков, верстка и печать книги.
