Собравшиеся узнали о том, как видел музей выдающийся русский философ, «отец космизма» Николай Федоров. Мыслитель считал, что человеку выпала роль преобразователя Вселенной. Музей же должен стать такой институцией, которая способна вместить всю человеческую деятельность. При этом философ критиковал музейную практику прошлого, считая, что будущий музей должен стать пространством примирения, что его необходимо соединить со школой и библиотекой.
Идеи Федорова послужили вдохновением для многих выдающихся людей, однако полная реализации его концепции музея по-прежнему считается невозможной. Известно, что Федоров бывал в Воронеже, где сотрудничал с музеологами.
Также идеи, связанные с музеем как институцией, иносказательно показал наш земляк Андрей Платонов в своем произведении «Чевенгур». В романе присутствуют моменты описания коллективного творчества, музея под открытым небом. Автор также уделяет внимание заповеднику, который призван сохранять импульсы к революции.
Вопросы, связанные с музеями, также поднимали ученые прошлого столетия. Выдающийся российский психиатр Владимир Бехтерев предложил создать Пантеон мозга, некую научно-музейную институцию, где будет храниться и изучаться мозг великих людей. Многие свои работы Бехтерев посвятил исследованию феномена гениальности, отсюда и идея Пантеона, который должен был позволить выявить особенности коры головного мозга гениальных людей. Кроме того, ученые должны были создавать психологические портреты изучаемых личностей. В итоге организации удалось заполучить мозг Ленина, Крупской, Луначарского, Маяковского и других выдающихся деятелей эпохи. Бехтерев мечтал исследовать мозг Толстого, однако не пришел к согласию с его родственниками. С годами Пантеон трансформировался в закрытый институт по исследованию мозга.
Также выдвигалась сходная идея по созданию музея-института биографий, задачей которого был сбор жизнеописаний разных людей с целью выявить дух времени и психологические особенности отдельных личностей.
Некоторые идеи XX века, бесспорно, могут показаться чрезмерными и даже абсурдными, однако также очевидно, что уже тогда прогрессивные люди осознавали, что музей должен стать универсальной институцией.
