- Последние 10 лет фигура Вырыпаева для российского и зарубежного театра значит достаточно много», – рекомендует гостя ректор ВГАИ Эдуард Бояков. – «Первый спектакль «Кислород» довольно быстро стал культовым, в первом же сезоне олучил свою «Золотую маску» и другие награды. После него заговорили о «новой драме». Тенденция современного киноискусства заключается в том, что оно питается театральной энергией, смыслами, трендами. Драматурги и театральные режиссеры снимают ленты, получающие признание на крупных фестивалях».
Одним из первых вопросов, которые осветил Иван Вырыпаев в ходе лекции, были истоки искусства. Драматург отметил, что до возникновения искусства существовало только сакральное пространство («соединение человеческого духа с богом»). На этом основании лектор провел и грань между искусством и не-искусством: первое является произведением человека, «искусно и искусственно созданное, самостоятельно выделенное из сакрального пространства»; второе – не выделено из сакрального пространства.
– В чем разница между росписью Сикстинской капеллы Микеланджело и «Троицей» Андрея Рублева? Рублев говорит: «Вот Бог». А Микеланджело: «Смотрите, как я нарисовал Бога». И мы здесь являемся посредниками, таким образом сакральное пространство разделяется и из него выделяется искусство. Несмотря на то, что иконы Рублева можно увидеть в галерее, их нельзя назвать искусством в точном смысле.
По мнению Ивана Вырыпаева, главное для искусства – постоянно держать фокус внимания зрителя. Отсюда вытекает необходимость постоянного поиска новых форм – это закон развития искусства. На примере театра это выглядело как движение от древнегреческого театра масок к психологическому театру, потом патологической концепции героя, шокирующим формам и так далее.
– Потом в истории искусства наступает такой момент, когда возникает «Черный квадрат» Малевича. То есть то, что может нарисовать каждый. Таким образом произведение само по себе лишается ценности, но на первый план выходит концепция, идея. Это начало искусства поп-арта, где в фокусе – острота идеи, «попадание в момент времени», – утверждает Иван Вырыпаев и переходит к освещению концепции пост-модернизма. В эту эпоху подвергаются сомнению любые критерии оценки произведений.
– Допустим, я нарисую некое «каля-маля», приглашу искусствоведов и серьезно им заявлю, что моя картина лучше «Джоконды», а я такой же художник, как Леонардо да Винчи. Никто из них не сможет мне доказать, что это не так, так как все их аргументы я буду парировать тезисом «да, я так и хотел». Еще я приведу Василия, своего друга, и скажу: «А он плакал». И все, все вопросы сняты – это искусство. То есть в эпоху постмодернизма один критерий – мне это нравится, это «попадает» мне в душу, – объяснил драматург.
Однако критерии в искусстве все же есть, признал Иван Вырыпаев. Он отметил, что искусство сегодня подошло к тому моменту, когда абсолютно все новые формы исчерпаны. «Искусство как отдельное от зрителя пространство закончилось»,– уверен Иван Вырыпаев и приводит пример: если в пустом зрительном зале показать фильм Тарковского «Андрей Рублев», а затем «Кислород» Вырыпаева, то в первом случае акт искусства состоится, а во втором – нет. «Потому что для моего фильма обязательно нужен хотя бы один зритель, без него он не существует», – интригует Иван и переходит к разговору о собственном методе в искусстве.
– Весь мой метод основан на тотальном присутствии человека в пространстве искусства. Когда мы говорим «талант», мы подразумеваем степень присутствия артиста. Это легко понять по такому критерию – возникает ли вопрос «зачем человек это делает на сцене?». Когда мы смотрим балет с участием Майи Плисецкой, например, у нас не возникает такого вопроса. Все, что артист может делать – это развивать свою степень присутствия, чувство «я здесь». Зритель должен понимать, что актер, живой человек, играет Гамлета именно для них, не теряя себя в этом образе. Все современно искусство – это способ коммуникации, и смены форм искусства – театр дель арте, мольеровский, психологический, патологический, шокирующий, – это поиск контакта, нового способа коммуникации. Если мы хотим быть современными, мы должны быть внимательными к актуальным формам установления контакта, – объясняет драматург.
