Спектакль Марка Розовского о детстве, которое должно быть счастливым, но не является таковым из-за воинствующего эгоизма и исступленной до безумия любви, был впервые показан не на московской сцене. Постановка явилась, по сути, самостоятельным художественным произведением, раскрывающим новые грани литературного источника. Как рождался спектакль и какое воплощение в нем нашли художественные принципы любимого публикой театра «У Никитских ворот», рассказал художественный руководитель и режиссер, народный артист России Марк Розовский, встреча с которым состоялась перед спектаклем в ресторане «Большой».
– Ставить «Похороните меня за плинтусом» мы начинали без пьесы, – рассказал Марк Григорьевич. – Поначалу я хотел взять за основу киносценарий Санаева, но мне там многое показалось обедненным по сравнению с романом. И я стал сам писать пьесу, причем взялся за это без разрешения автора первоисточника, боясь, что он потом все это «зарубит».
Режиссер приносил на площадку сцену за сценой, и драматургия рождалась практически в процессе репетиций. Марк Розовский, улыбаясь, говорит, что «любит не знать, что поставит» и что опыты, когда пьеса рождается не за письменным столом, а в театре, часто дают интересные результаты.
– Текст, написанный автором, это только повод, чтобы мы проникли в глубины замысла, вскрыли надтекстовой и подтекстовой пласты. Это и становится самым невероятным приключением, это и есть наше совместное с актерами творчество, – рассказал постановщик.
К слову, на премьере спектакля вопреки опасениям Павел Санаев аплодировал стоя, и даже намекал Марку Розовскому, что был бы не против постановки другого своего романа – «Хроники Раздолбая». Но режиссер признался, что пока не видит для этого произведения перспективы такого яркого сценического воплощения, какое состоялось у «Похороните меня за плинтусом».
При этом Марк Григорьевич признался, что не смотрел нашумевший фильм, снятый по роману Санаева режиссером Снежкиным:
– Я обязательно посмотрю ленту, но только тогда, когда сам абсолютно охладею к тому, что поставил спектакль, – уверяет режиссер.
Действительно, книга, фильм и спектакль – триада, в которой каждый элемент самобытен и не тождественен другим. И если кино многих зрителей оттолкнуло акцентом на жестокости безумной пожилой женщины, то в спектакле те, у кого живы и ярки впечатления от книги, не найдут того градуса накала страстей и силы давления, которое присутствует в тексте (где в потоке воплей и ругани все же нельзя не почувствовать той изуродованной, но сильной любви между всеми членами семьи).
– Мы сделали повесть о детстве человека, который стал заложником неистовой любви бабушки, и этот характер имеет свою правоту. Вместе с тем там присутствует такое огромное эго, которое делает ее врагом всем близким и самой себе. Мы не делали из своих героев монстров – ни из дедушки, ни из бабушки, а искали их человеческое содержание, правоту. Это и есть глубинный подход русского психологического театра, театра переживания, который сейчас, к сожалению, теряется, оказывается размытым, – рассказал Марк Розовский.
Интересной художественной особенностью спектакля стало также то, что роль восьмилетнего Саши Савельева исполнил взрослый актер – Александр Чернявский. Режиссер уверяет, что поначалу эта идея столкнулась с волной скепсиса, но на практике оказалось, что зрителю совсем несложно откликнуться на просьбу обаятельного артиста и поверить, что он – ученик второго класса, которого «мама променяла на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой». Марк Розовский объясняет радушный прием публикой этого несоответствия действием великой силы театра, рождающей веру в предлагаемые обстоятельства.
* фото со спектакля - Юлия Беляева
