Дневники и «чудотворный прозаик»
Владимир Шаров учился на историческом факультете ВГУ. Вернувшись спустя столько лет в Воронеж, он практически не узнал город. Только неспешно побродив по знакомым и родным местам, писатель снова почувствовал место, где когда-то жил и учился.
Литератор прочитал Платонова до того, как он появился в официальной печати. С тех пор наш земляк стал для Шарова главным писателем XX века. «Книга «Я прожил жизнь» с письмами Платонова – одна из самых трагичных книг, какие есть на свете», – говорит Шаров. Писатель называет Платонова «чудотворным прозаиком», сохранившим в своих работах ту ткань жизни, которая не сохранилась в архивах. Шаров как историк уделяет огромное значение всяческим архивам, и в особенности личным. «Для многих день был неполным, пока они не запишут свои впечатления», – говорит писатель. Действительно, традиция вести дневник существует много веков. Многое из этих архивов было утрачено в годы советской власти. Сейчас эта важность дневников и содержащегося в них исторического контекста достаточно осмыслена и настолько увеличилась, что в форме дневников создаются целые книги, например, работы Людмилы Улицкой «Детство 45-53».
Адвентисты и Гоголь
Шаров в своих произведениях через библейские сюжеты разрабатывает послевоенное и сталинское время. Писатель рассказал, что, будучи еще совсем юным, отправился в Азию на раскопки. Там он познакомился с адвентистами (одно из направлений протестантизма – прим. ред.). После нескольких дней общения они пригласили Шарова последовать за собой в горы Пальмира, где находилось их селение. Писатель отказался. Роман в письмах «Возвращение в Египет» – это своего рода размышление над тем, а что бы было, если бы он тогда последовал за ними. Книга связана с ощущением пустыни, песка. Произведение включает библейские сюжеты, а также образы Данте и Гоголя. Основными действующими лицами романа являются родственники Гоголя, одержимые идеей поставить «Ревизора» и уверенные, что если бы «Мертвые души» были дописаны, история пошла бы по иному пути.
Познание мира в работе
Что касается рабочего процесса, то Шаров признается, что у него нет писательской стратегии. Больше того, «в том, что я пишу, у меня нет никаких планов», – говорит он. Писатель заверяет, что работа для него – это способ постижения мира. «Пишу только то, о чем не знаю». В первую очередь Шаров пишет для себя и, по его словам, для него является настоящим подарком тот факт, что его творчество интересно кому-то еще.
Фото Александра Томилина
