Сплошные пробелы
По итогам поездки в Глушицы и первой публикации у корреспондентов «ГЧ» осталось больше вопросов, нежели ответов. Почему пожилая женщина на протяжении нескольких месяцев жила в Глушицах, а не в своей квартире? В чем причина конфликта между пенсионеркой и Надеждой Ходис, заключившей с ней договор пожизненного
содержания с иждивением, и был ли он самом деле? Из-за чего изначально обратившаяся к нам Светлана Пигарева не смогла увидеть Любовь Алексеевну, находившуюся при смерти? Одна из главных героинь этой поучительной и страшной истории – Надежда Ходис – предложила нам восполнить некоторые пробелы, рассказав, как в ее глазах выглядели события последних лет жизни гражданки Рязанцевой.
После настойчивых просьб – согласилась
«Я жила в одном подъезде с Любовью Алексеевой около 12 лет… Близкими наши отношения было сложно назвать, – рассказывает Надежда Ходис. – В 2009 году по дому прошел слух, что наша соседка решила перебраться в дом престарелых. Чем она руководствовалась, принимая это решение, мы не знали и не особенно интересовались. По прошествии некоторого времени Любовь Алексеевна в слезах обратилась ко мне за помощью: бабушка передумала переезжать и попросила меня съездить с ней за документами, а, в случае необходимости, представиться ее родственницей. Когда появилось время, примерно через неделю, я выполнила ее просьбу – довезла до дома престарелых, дождалась в машине и вернула домой. Мне даже не пришлось заходить в само учреждение. Прошло несколько дней… И Рязанцева впервые заговорила о заключении злополучного договора. Сначала я отказывалась,
но после настойчивых просьб соседки и совещания с семьей, согласилась».
«Не было и недели, чтобы не приезжала полиция»
Первые тревожные звоночки стали заметны через год после заключения договора: по словам Надежды Александровны, сначала пожилая женщина перестала запоминать, куда кладет свои вещи. Поначалу все выглядело безобидно: к примеру, пожилой хозяйке квартиры периодически казалось, что из холодильника пропадают продукты. Дальше – хуже.
По всей видимости, своими не совсем здоровыми наблюдениями Любовь Алексеевна поделилась со Светланой Пигаревой: отсюда и берут начало ее опасения за жизнь пожилой дамы, рассказы о кормлении полуфабрикатами и содержании под домашним арестом.
В свою очередь, у Надежды Ходис сохранилось несколько десятков постановлений об отказах в возбуждении уголовных дел: ее подопечная регулярно писала заявления в полицию то из-за исчезновения ключей, то из-за пропажи денежных средств или документов. Но, всякий раз встречаясь с полицией, Любовь Алексеевна отказывалась от своих претензий. Порой приходилось и самой Надежде Александровне обращаться в правоохранительные органы: 10 апреля 2013 года, поздно вечером вернувшись домой, гражданка Рязанцева без особых на то причин, стала угрожать Надежде расправой и «крушить» квартиру шваброй. Когда на место происшествия прибыли сотрудники правоохранительных органов, пожилая дама пришла в себя и какие-либо обвинения в адрес Надежды Александровны выдвигать отказалась.
Игры разума
«Естественно, Любовь Алексеевна находилась под наблюдением участкового терапевта, – рассказывает наша собеседница. – Подтверждение тому – медицинская карточка Рязанцевой, которую я храню до сих пор. За исключением проблем с сердцем, которые решались с помощью медикаментов, физическое здоровье у пенсионерки, можно сказать, было отменным. Когда ее лечащий врач узнала о бессоннице, снижении памяти и аппетита, она направила ее к неврологу, который уже после МРТ порекомендовал обратиться к психиатру». Рязанцеву поставили на учет, первое время она принимала медикаменты... Но по прошествии нескольких месяцев написала расписку, что отказывается от лечения. «Я не могла лечить ее в принудительном порядке, – поясняет Надежда Александровна. – Более того, поскольку я не являюсь родственницей Рязанцевой, ее диагноз держался в тайне. И лишь в начале 2013 года, когда ситуация обострилась, через правоохранительные органы мне удалось
получить ответ от психоневрологического диспансера: оказалось, что с 2012 года Рязанцевой поставлен диагноз – инволюционный параноид». Заболевание как нельзя лучше объясняло патологическую недоверчивость пожилой пациентки, а также наличие двух взаимоисключающих протоколов: в одном Рязанцева обвиняет Ходис в
кражах, избиении и ограничении ее свободы, в другом – отказывается от всех претензий.
Любовь к путешествиям?
Как отмечает Надежда Ходис, она никоим образом не ограничивала свою подопечную в передвижении и воспринимала ее поездки как своеобразное развлечение пожилого человека. К тому же, Любовь Алексеевна всегда ночевала дома... Но не 1 мая 2013 года: вечером, накануне грозы, она уехала на такси в неизвестном направлении. Когда пожилая женщина не вернулась и после наступления полуночи, к ее поискам была привлечена полиция.
«В 20-х числах соседи, взволнованные отсутствием Рязанцевой, написали коллективное обращение в правоохранительные органы, – поясняет Надежда Ходис, – Через некоторое время нам удалось получить ответ– Любовь Алексеевна находится в Глушицах». С юридической точки зрения пенсионерка имела полное право находиться в любой точке мира и без помощи адвоката ответить на вопрос, насколько добровольным является ее пребывание в этом учреждение, не представлялось возможным.
О чем молчат Глушицы?
15 июля, когда Рязанцева по причине плохого самочувствия не явилась на заседание суда, Надежда Александровна всерьез заволновалась. И когда появилась такая возможность, 26 июля отправилась в Рамонский район. «Для меня было важно удостовериться, что с Любовью Алексеевной все в порядке, поскольку я несу ответственность за ее судьбу. Когда я отправлялась туда, у меня не было и мысли, что нужно увозить ее в Воронеж. Я беспрепятственно прошла на территорию Центра временного содержания, заглянула в несколько палат и в одной из них обнаружила мою Любовь Алексеевну, – объясняет «похищение» Надежда Ходис. – Она с трудом, но все-таки узнала меня и попросила забрать в Воронеж. Так, что я лишь выполнила ее просьбу». Более того, в распоряжение редакции попал снимок, сделанный в этот момент: бабушка, в одной рубашке сидит ссутулившись на
кушетке.
Тайна, которой нет?
Поскольку и психическое, и физическое состояние Рязанцевой вызывало серьезные опасения, Надежда Александровна в тот же день отвезла ее на осмотр в БСМП: дежурный врач диагностировал у пожилой женщины перелом шейки бедра со смещением двухнедельной давности – данный факт зафиксирован в соответствующей выписке из медицинской карты. Что бы ни происходило с Рязанцевой вдали от дома, ее здоровье было
подорвано и ухудшалось с каждым днем. «В последний месяц жизни она, чаще всего, бредила, а в последние дни – окончательно впала в кому. Думаю, этому поспособствовал и перерыв в приеме препаратов, необходимых для поддержания сердечно-сосудистой системы, – предполагает Надежда Ходис. – К ней регулярно приходили знакомые, медперсонал, сотрудники полиции – им я, кстати, сразу сообщила о возвращении бабушки в Воронеж. А вот Светлану Пигареву я, действительно, не пустила к себе: она пришла к нам, когда Рязанцева уже была в состоянии комы. В моих глазах вина за ухудшившееся состояние здоровья Любови Алексеевны лежала и на Светлане Пигаревой. Естественно, я не захотела видеть эту женщину!»
Постскриптум. Как стало известно «ГЧ», согласно заключению судмедэкспертизы, причиной смерти Рязанцевой стала острая сердечная недостаточность. Иных исследований назначено не было, поэтому на сегодняшний день, дело о смерти Любови Алексеевны можно считать закрытым.
