Свидетельства переходной эпохи и Дворец советов
В 30-ые годы последователям конструктивизма было приказано отказаться от своего стиля и броситься на поиски соцреализма в архитектуре, но конструктивизм не сломался за один день. С 1932 по 1937 годы в архитектуре происходило нечто довольно непонятное. Хотя это не было истерическими метаниями, описать стиль того периода до сих пор не может никто. После 1960 года было принято называть архитектуру 30-50-ых годов сталинским ампиром. Однако постройки от Киева до Владивостока, от Архангельска до Алма-Аты говорят о том, что существовало какое-то другое направление. Некоторые исследователи робко называли его стилем 35 года или постконструктивизмом.
В 1932 году в Москве проходил конкурс на сооружение Дворца советов, в котором соревновались звезды мировой архитектуры того времени. В связи с этим для участников конкурса было выпущен специальный документ, поставивший крест на поисках нового типа общественного синтетического здания. Сталин потребовал сооружения памятников, знаков. Генсек писал в комментариях к проектам, которые просматривал лично, что необходимо преодолеть преобладающую приземистость, но при этом избежать храмовых мотивов. Перед архитекторами стояла задача создать сооружение выше Эйфелевой башни и Эмпайер стейт билдинг. Фактически здание, отвечающее требованиям Сталина, было скорее похоже на постамент, так как в нем было много пустот, нефункционального пространства. Интересно, что до того как началось строительство Дворца, которому так и не суждено было появиться, его изображение уже печаталось на открытках и обертках конфет. Объявленный конкурс и поданные проекты определили архитектуру следующих десятилетий.
«Мы знаем, как строить скелеты, а теперь им нужна кожа»
В это же время жесточайшая критика обрушилась на конструктивистов. Их обвинили в пошлости аскетизма. «Мы хотим жить красиво и с удовлетворением всех своих потребностей», – писали в газетах. Для вчерашних конструктивистов момент перехода был необыкновенно сложным. Они поддержали предложение обратиться к культурному наследию, но относили к нему не только классику, но также готику, барокко и работы Корбюзье, за что их жестоко преследовали.
Архитекторы стали различать конструктивизм как метод и конструктивизм как стиль. «Мы знаем, как строить скелеты, а теперь им нужна кожа», – говорили последователи авангарда. Они осознали, что конструктивизм не вступал в коммуникацию с населением, был слишком холодным. Тогда архитекторы начинают игру с наследием: технология постройки зданий остается прежней, однако теперь сооружения украшаются скульптурными фризами, пилястрами, окнами-экранами. Авангардисты выбирают форму куба и цилиндра, который может пристраиваться к другим объемам, также играют с толщиной стен. Чтобы подчеркнуть строение активно использовались кессоны, также для данного стиля характерны глубокие порталы.
Однако вскоре постконструктивизм как некий этап перехода прекратил свое существование. Это связано с начавшейся борьбой с гигантоманией, ложной монументальностью. Прошлым конструктивистам, искреннее не понимающим, что такое соцреализм в архитектуре, все же пришлось следовать строгим указаниям власти.
Фото Александра Томилина
