По горячим следам ушедшего года
Опрос В Госдуме планируют рассмотреть законопроект, обязывающий медицинские учреждения пропускать родственников в реанимацию. Как вы относитесь к этой инициативе?

По горячим следам ушедшего года

10 января 2013 / просмотров – 3195
Будущее
С этим и другими вопросами, касающимися недавнего прошлого и ближайшего будущего нашего региона, «ГЧ» обратилась к одному из наиболее крупных и авторитетных воронежских ученых-экономистов, заведующему кафедрой экономики труда и основ управления ВГУ профессору Владимиру Эйтингону.

– Владимир Наумович, чем, на Ваш взгляд, запомнится 2012 год с позиций изменений в региональной экономике?
– Во-первых, заметным продвижением в промышленности: у нас очень высокие темпы роста. За прошедшие 9 месяцев (другой статистики пока нет) он составил 135 %. Это существенно выше, чем в других регионах. За счет чего это произошло? Ввод в строй модернизированных агрегатов атомной станции, появление действительных резидентов в Масловской промышленной зоне, запуск самых разных предприятий в районах области, реконструкция многих производств. Второе – это продолжающееся укрепление аграрного сектора. На селе стало налаживаться дело с животноводством. В течение многих лет мы теряли поголовье КРС, а сейчас наращиваем. Мы не восполнили объемы потерь, но темпы роста очень обнадеживающие. Вообще 2012 год, на мой взгляд, – год, оставивший хорошие впечатления по темпам социально-экономического развития. Другое дело – хватит ли нам этих темпов, достаточна ли скорость движения. Судить об этом можно в меру того, насколько она совпадает с заданной в стратегии социально-экономического развития области. Уже сейчас есть моменты, заставляющие думать, что мы нужной скорости не набрали. Пока объемы инвестиций стагнируют, хотя меры по их привлечению необычайно активны и заметны. Посмотрите, сколько проводится переговоров, презентаций, приемов вплоть до глав иностранных представительств в России. Можно предположить, что это принесет результаты, думаю, мы их ощутим в течение года-двух. Но пока мы не сильно подвинулись. Это внушает тревогу, потому что именно здесь заложена возможность развития. Нужно, чтобы росли инвестиции (не важно, российские или иностранные) в конкретное производство. Главное для нас – чтобы те, кто станет резидентами Воронежской области, исполняли свои обязательства. Мы ждем от них появления новых рабочих мест, участия в социальном развитии, поступлений в доходную часть бюджета.

– Но можем ли мы говорить об изменении инвестиционного имиджа города и области?
– Конечно. Он очень повысился в последнее время. Позиции, которые прокламировал губернатор Алексей Гордеев как воронежское лидерство, получили выражение во внешней среде. По рейтингу инвестиционной привлекательности мы вошли в первую десятку регионов. По одному из рейтингов, оценивающих конкурентоспособность регионов, мы заняли 8 место. Белгородская область, извечный для нас конкурент по темпам развития, оказалась ниже – на 10 месте. Первый из этапов, на котором мы должны были войти в 30 ведущих регионов, можно считать завершенным. Сейчас мы на пути решения следующей задачи – войти в 10-ку. Это не просто. Но область уже стала восприниматься как доброжелательная для инвестиций, для бизнеса. Это необычайно важно.

– Оправданы ли опасения тех, кто между понятиями инвестиции и интервенция находит схожесть не только по форме, но и по содержанию?
– Тогда можно сказать, что и мы занимаемся интервенцией – мы же строим южный поток. Это несерьезно, это – зауженность мышления. Мы живем в эпоху глобализации, предполагающей не зашоренность жизни, а постоянное взаимодействие. Вот сейчас мы вступили в ВТО: это непростой процесс, у нас впереди несколько лет перехода, и за это время нам надо тщательно изучить, с кем мы столкнемся, окажемся ли мы конкурентоспособны. Все это так. Но почему мы вступили туда, ведь там полторы сотни предприятий и без нас. Ах, без нас! А без нас нельзя, как и нам нельзя без связи с ними.

– Раз речь зашла о ВТО: нашу область, как и многие другие регионы, взволновала новость о присоединении России к этой организации…
– Полтора десятка лет мы ведем разговоры о ВТО и, кстати, в Воронежской области достаточно активно. Наверное, просто мало кто верил в реальность этого процесса, потому что для России он не был простым. Так что эта новость не сегодняшняя. Другое дело в том, что сейчас существует необходимость в оценке нашего места в новых отношениях. У нас впереди есть некоторый период, лет шесть, в который мы должны привести условия нашей деятельности и связей с зарубежьем в соответствие с требованиями ВТО. Главное, не просчитаться. В нашем экспорте существенное место занимает продукция химической отрасли – удобрения, синтетические каучуки. Скорее всего, здесь не будет неожиданностей и потерь. Это рынок уже давно сложившийся, наше место там достаточно крепкое. В других отраслях могут быть свои тонкости. Например, наш розничный рынок заполонен продукцией иностранного производства, и здесь легче не будет. Чтобы отвоевать место, надо обеспечить конкурентоспособность продукта с разных точек зрения: исходя из ожиданий потребителя, качества и стоимости продукта, затрат на его производство. Это предмет для тщательного исследования, и это – наша общая задача.

– Можно ли назвать разочарованием года то, что ни один из четырех наших проектов развития кластеров не оказался в числе победителей конкурса Минэкономразвития?
– И да, и нет. Конечно, то, что наши кластеры не получили признания,– неудачно. Но с другой стороны, мы получили некоторый опыт и продолжаем развиваться в своих представлениях о кластерах, об их выгодах, об их возможностях конкурировать и так далее. Например, нефтегазовый кластер уже приобретает черты, при которых можно будет его считать не только эффективным, но и признанным. Такого рода возможность есть и в IT-кластере. То есть нашу неудачу можно считать своего рода сигналом о нашей неготовности представить, защитить свою способность создать современные формы взаимодействия между предприятиями. А де-факто такое взаимодействие есть.

– Дискуссией года можно назвать волнения и споры вокруг возможной разработки никелевых месторождений. Стоит ли доверять заявлениям ярых противников добычи, утверждающих, что потенциальные выгоды от разработок не сравнятся с теми, которые мы можем получить, занимаясь сельским хозяйством?
– Волнения подогретые, а подобные суждения опрометчивые. Сельскохозяйственное производство находится в необычайной зависимости от состояния рынка, от многих факторов, в том числе тех, которые не управляются людьми, – урожайные и неурожайные годы, например. Более того, и это не должно быть понято как уничижение значимости сельскохозяйственных продуктов, – они совершенно необходимы, но по природе своей они не представляют собой поток с ожидаемой высокой стоимостью. А никель – это обещание высокого уровня доходов при условии (я подчеркиваю!), что добыча будет производиться в рамках жестких экологических требований и с соблюдением интересов населения. С точки зрения вклада в доходную часть бюджета по тем предварительным расчетам, которые сегодня можно принять как приемлемые, эта цифра может достигнуть чуть ли не 10%. Это очень заметный вклад. А кроме, УГМК, которая собирается заняться разработкой, готова вложить 3 миллиарда в развитие социальной сферы территории. Сейчас вообще об этом можно говорить только на таких крупных оценках: нет проекта, не завершены исследования, не известны залежи, не определены условия добычи. Недавно, я читал о том, что Общественная палата России слушала доклад УКМК и восприняла его вполне положительно потому, что компания именно так строит свои предложения: мы проведем исследования, на основе его результатов построим проект, и тогда будет предмет для разговора. Я был в Новохоперске, я слышал громкие речи противников. Понимаете, любое изменение в жизни встречает противодействие. Так устроена, наверное, сущность человеческая. Но если эта изначально свойственная человеку черта подогревается специальной кампанией, то это превращается в кликушество, когда никто не слышит доводов, не дает себе труда подумать, а вместо этого занимается только выкриками, привлекая к участию в этом максимальное количество людей. Я с удивлением обнаружил газету, на которой на двух страницах была дана оценка сопротивленческому движению в Новохоперском районе и советы по его развитию. Простите меня, но это уже слишком…Я с удивлением слушал некоторых людей в этом новохоперском собрании, в котором я участвовал. Это люди, лишенные способности выслушать оппонента. Я думаю, что в этой ситуации самое разумное – согласиться с позицией, которую предложила УГМК: провести исследования, построить проект и оценивать плюсы, минусы, риски. Кстати, такова же позиция совета, который создала наша Областная Дума.

– Чего же нам стоит ждать от 2013 года?
– В целом, повторюсь, всплеска инвестиций. Это необычайно важно для нас. Работая над стратегией социально-экономического развития области, мы пришли к выводу, что достичь наших достаточно амбициозных целей можно, только резко увеличив инвестиционный вклад. Уже сегодня мы нуждаемся в 200-250 миллиардах рублей в год. А на 2020 год мы заложили 500 миллиардов. Думаю, 2013 год уже даст какие-то всходы. Интерес к области возрастает. Сейчас, я знаю, готовится поездка в Японию для презентации области, только что был посол Канады, посол Германии, и все они высказались за развитие связей. К нам постоянно приезжают владельцы и топ-менеджеры крупных российских фирм, которые ставят здесь свои предприятия. Войдут в строй новые агрегаты Нововоронеской АЭС. Выгоды от такого рода крупных вещей родятся не в момент запуска их производства, всегда есть какой-то период. Может, 2013 год и не даст таких же 35 % роста промышленности, как в этом году, но он будет достаточно высок. Это должно отразиться и на других отраслях народного хозяйства. В результате должна измениться среда, в которой мы живем. Есть такой страшно тяжелый для нас показатель, как уровень бедности. Где-то в 2010 году по этому показателю каждый 5-й житель области (21 %) оказался за чертой бедности. По итогам 2012 года мы будем иметь уровень бедности в районе 15 % ± 0,5%. Но и это страшно много. В стратегии заложено резкое снижение уровня бедности к 2020-у году до 5 %. С 21 до 5 % огромный скачок. Для этого нужны другие условия жизни, другой заработок. Я считаю, что в 2013 году и здесь будут заметные подвижки. То есть я вообще больше оптимист, хотя должен вам сказать, что ничего не дается даром, и этот оптимизм необходимо помножить на умение делать дело, а его не всегда хватает.

Владимир Наумович Эйтингон – доктор экономических наук, действительный член четырех международных и российских академий, создатель управленческой научной школы, член ряда отраслевых и региональных экспертных, консультативных и методических советов, заслуженный экономист РФ, обладатель 18 правительственных наград, Почетный Гражданин Воронежа, чье имя занесено в энциклопедию «Лучшие люди России», ветеран Великой Отечественной войны.

Ирина Половинко
Система Orphus
Комментарии
  • 16.01. 09:53 Анна (Гость) Профессор, с большим уважением относясь к вашим регалиям, не могу не удивиться тому, что вы нам поведали. На чем же зиждется ваш оптимизм? "Есть такой страшно тяжелый для нас показатель, как уровень бедности. Где-то в 2010 году по этому показателю каждый 5-й житель области (21 %) оказался за чертой бедности". По-моему, этим все и сказано... Это означает, что КАЖДЫЙ ПЯТЫЙ житель нашего многострадального края во всем себе отказывает: в еде, в медицинском обеспечении, а одевается, в лучшем случае, в секонд-хэнде... Что ж это мы, имея такие ресурсы, в черном теле держим народ, не ответите? А ответ простой: прибыли есть у тех, кто чем-то владеет, вовремя украл, по-научному, "приватизировал "... А остальные с трудом выживают. И, наверное, для ученого вашего полета стыдно говорить об экономическом росте и развитии, кластерах и т.п., не замечая реальности.
Добавить комментарий
Ваше имя (ник)
Текст комментария *
Введите текст с картинки *
Инфографика недели