– Этот спектакль откроет, я надеюсь, целую плеяду так называемых «наших внутренних экспериментов», потому что то, что происходит на сцене, больше всего касается актерской профессии, нашей «кухни». Есть такой метод репетирования – этюдный, его мы и представляем вашему вниманию. Здесь ничего не отрежессировано и не отстроено: актеры знают текст и сюжет, распределены персонажи, но какие они и что будет происходить на площадке – пока не знает никто, – рассказал художественный руководитель «Театра Неформат», актер Театра драмы имени Кольцова Антон Тимофеев.
По словам Антона, спектакль не только в день премьеры стал сюрпризом и для зрителя, и для артистов, но будет меняться каждый раз:
– За время наших своеобразных репетиций не было никаких повторений. И зритель видит то, что происходит однажды и больше никогда. 10 апреля мы снова приглашаем на «Самоубийцу», и это будет совершенно новый спектакль – более того, мы в него введем еще один персонаж. Так что то, что увидели зрители премьеры, не увидят те, кто придет к нам в апреле, а то, что мы покажем им, не увидит больше никто, – поделился задумкой Антон Тимофеев, добавив, что «Самоубийца» – это абсолютно живой организм, в этом и состоит эксперимент. Напомним, что именно на этом принципе зиждется философия творческого центра, объединившего молодых артистов воронежских театров.
– Это, можно сказать, в нашей профессии экстрим, – улыбается Антон Тимофеев. – Потому что обычно, когда актеру говоришь, чтобы он делал все, что угодно, он пугается и требует разъяснений.
В постановке, которую увидели воронежцы в конце марта, на сцену вышли Владислав Ефанов (актер воронежского Театра кукол «Шут») и Дмитрий Жуков (актер театра драмы имени Кольцова). Они исполнили роли Билевича, вознамерившегося совершить суицид, и молодого инженера Берегова, которого «самоубийца» пригласил к себе накануне «второй даты» как доверенное лицо и «человека без предрассудков». Литературная основа постановки – рассказ «Лошадиное средство» из цикла «Пять эпизодов из жизни Берегова» – блещет неподражаемым остроумием автора, но и оставляет максимальную свободу в построении образов для актеров, ибо состоит почти исключительно из реплик героев, без авторского текста.
Так что артисты поимпровизировали вволю: в течение спектакля они несколько раз меняли «маски», и дуэт Билевич-Берегов преставал в совершенно новом свете. Билевич представал мечущимся в радостном возбуждении, граничащем с истерикой, в то время как рядом с ним Берегов был тверд и сух, и прятал ярость за твердым замыслом хитрым маневром отвратить знакомого от рокового шага. Зритель увидел и совсем других героев: Берегова – наглого и агрессивного мародера, не стесняющегося еще живого друга, и Билевича, которому все труднее дается великодушие; молодой инженер представал перед публикой и мелким, суетливым и вертлявым, а потенциальный самоубийца – брутальным грубияном с «гусарскими» повадками.
Эксперимент, продлившийся всего две трети часа, увлек публику, стал интересным опытом наблюдения за живой актерской игрой, где не образы не успевают застыть, а трансформируются согласно творческой воле артистов, будто глина в руках скульптора.
