«Отец проявлял необыкновенную изобретательность…»
Иммануэль Самойлович родился 26 февраля (10 марта – по новому стилю) 100 лет назад. Будущий ученый рос в доме, где царила творческая атмосфера. Тон задавал отец, который был не только блестящим поэтом и переводчиком, но и воспитателем от Бога. Он превращал познание мира в игровой процесс, невероятно увлекательный для ребенка. Этот дар помог ему уберечь сына от беды.
В 1922 году пятилетний Иммануэль тяжело заболел. Врачи давали неутешительные прогнозы, но Самуил Яковлевич делал все от него зависящее, пытаясь поставить мальчика на ноги. В поисках средств на лечение Маршак до предела загрузил себя работой. А для того чтобы хоть как-то скрасить сыну необходимые процедуры, он придумал особую игру. «Желая развеселить и ободрить меня во время болезни, отец проявлял необыкновенную изобретательность, – позже писал Иммануэль Самойлович.* – Семья была превращена во флотский экипаж. Всем были присвоены морские чины: дед стал адмиралом, отец – капитаном (…) Я начал свою карьеру с юнги и постепенно, за заслуги в поддержании флотской дисциплины, продвигался по служебной лестнице…» В итоге опасный недуг отступил.
Опережая сверстников
Общение с отцом оказало большое влияние на мировоззрение юного Иммануэля. Они говорили о различных течениях в искусстве, о роли духовного начала в жизни человека, обсуждали наброски произведений Маршака… При этом Самуил Яковлевич никогда не занимал позицию снисходительного наставника. Напротив, как отмечал впоследствии наш герой, «основой этих бесед было безусловное доверие к личности собеседника, каким бы он ни был несведущим и неопытным».
С огромным вниманием Маршак относился к интересам сына, а тот еще в ученические годы проявил прекрасные аналитические способности и склонность к научным исследованиям. Школу он окончил в 15 лет и затем поступил на физический факультет Ленинградского университета. Диплом вуза Иммануэль тоже получил досрочно, едва перешагнув 19-летний рубеж. В период Великой Отечественной войны он служил в Красной Армии – молодой специалист участвовал в разработке военной техники. Его заслуги нашли признание на высоком государственном уровне. В 1947-м ему была присуждена Сталинская премия за предложенный им оригинальный метод воздушного фотографирования.
У истоков советской «Силиконовой долины»
Но основной сферой интересов ученого стало изучение газоразрядных импульсных источников света. Иммануэль Маршак сделал открытие в этой области, создал свою научную школу. В начале 1960-х он руководил конструкторским бюро в Зеленограде. Этот город-спутник Москвы нередко называют советской «Силиконовой долиной». Здесь при участии Иммануэля Самойловича был основан один из крупнейших центров отечественной электроники.
Самуил Яковлевич гордился успехами сына. И не только научными. «Очень способный! Лауреат Лауреатович! Днем он физик, а по вечерам и по ночам – литератор», – говорил Маршак.
Как Джейн из Туманного Альбиона обрела славу в СССР
Мир книг очаровал нашего героя еще в раннем детстве. «Отец очень много мне читал – русские и английские стихи (…), классическую русскую прозу, лучшие переводные книги, пел мне много народных песен. Из английских стихов он выбирал такие, которые звучали, как музыка», – впоследствии рассказывал Иммануэль Маршак, пронесший эту любовь к «мелодии слова» через всю жизнь. Ученый писал замечательные стихи. Он же открыл для российского читателя британскую писательницу Джейн Остин. Ему принадлежит блестящий перевод ее романа «Гордость и предубеждение».
О том, что побудило его взяться за этот труд, Иммануэль Самойлович пояснил в предисловии к переводу, который увидел свет в 1967-м. «В 1946 году было напечатано изложение беседы с английским писателем Сомерсетом Моэмом, – отмечает Маршак. – Его попросили назвать десять романов, которые он считает лучшими в литературе. Моэм назвал два русских романа («Война и мир» и «Братья Карамазовы»), три французских («Красное и белое»,** «Отец Горио» и «Мадам Бовари») и пять романов, написанных на английском языке. Из этих пяти хорошо известны русским читателям были только два: «История Тома Джонса, найденыша» и «Дэвид Копперфилд». Два других – «Моби Дик» Генри Мелвилла и «Грозовой перевал» Эмили Бронте были изданы на русском языке и нашли у нас широкое признание в 1950-х. И только десятый, – роман умершей 150 лет тому назад английской писательницы Джейн Остин «Гордость и предубеждение» – до сих пор никогда не издавался в нашей стране».
В том же предисловии Маршак подчеркнул художественные достоинства произведений Остин. При этом он напомнил знаменитое высказывание Лермонтова: «История души человеческой (…) едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собою». По мнению Иммануэля Самойловича, романы англичанки, несмотря на их «узкие сюжетные рамки», представляют собой истории, «написанные с той зрелостью и наблюдательностью», о которых говорил великий поэт. «Закрывая в первый раз «Гордость и предубеждение», я почувствовал, что не могу расстаться с автором этой книги, и решил сделать так, чтобы Остин заговорила по-русски», – резюмировал Маршак.
Хранитель наследия гения детской литературы
Особую роль Иммануэль Самойлович сыграл в сохранении творческого наследия отца после его кончины в 1964 году. Вот, что говорил об этом сын Иммануэля Самойловича Алексей Сперанский-Маршак, выступая перед общественностью спустя десятилетия – в 2007-м: «Без его (…) неустанного, целеустремленного труда было бы невозможно издание в конце 1960-х – начале 1970-х восьмитомного собрания сочинений Самуила Яковлевича Маршака, многих отдельных публикаций его художественных переводов, лирических стихов, драматических произведений. Больших усилий потребовало также приведение в необходимый порядок архива писателя, обеспечившее возможность для исследовательской работы ученых-литературоведов…» Без этой кропотливой работы представление о вкладе Маршака в культуру было бы неполным.
Не стало Иммануэля Самойловича в 1977 году. В некрологе, написанном друзьями и коллегами этого неординарного человека, подчеркивалось: «Он обладал необыкновенной чуткостью и отзывчивостью, был всегда заботлив и внимателен к окружающим его людям…»
*О своем детстве он рассказал в очерке «Мой мальчик, тебе эту песню дарю».
**Незавершенное произведение Стендаля, известное также как «Люсьен Левен».
«Мой дорогой мальчик Элик…»
Сохранились письма Самуила Маршака, написанные его сыну Иммануэлю в то время, когда тот был еще мальчиком. В этих трогательных посланиях поэт предстает не только, как заботливый отец, но и как друг, который хорошо понимает своего ребенка и знает, чем его заинтересовать. Они полны увлекательных историй. Это даже не письма, а художественные очерки, созданные с огромной любовью к Элику, как называл в детстве сына Маршак.
Из писем Самуила Маршака
Мой дорогой мальчик Элик, (…) у меня вчера было много приключений. Я поехал на автомобиле в Балаклаву (стоит 1 рубль). По дороге ветер хлестал мне в лицо, пытался даже сорвать очки.
Балаклава расположена на берегу бухты, в виде подковы. Со стороны города моря не видишь, так как у самого выхода, который называется здесь «гирло» (я думаю, это по-хохлацки «горло»), бухта резко поворачивает. С обеих сторон у выхода в море высокие горы, а на них остатки крепостной стены и развалины высоких башен, построенных в средине века выходцами из Генуи (из Италии). Хорошо была защищена Балаклава в те времена. Если какой-нибудь пират пробовал пробраться в бухту, в него стреляли с крепостной стены и башен. На берегу бухты главная улица Балаклавы, а позади другая, параллельная ей. Вот и весь городок. Живут в нем рыбаки. На улицах сушатся сети…»
«Мой милый мальчик Элик, посылаю тебе это письмо воздушной почтой. Я опущу его в маленький ящик на углу, и сегодня же аэроплан понесет его в Ленинград.
Вчера я был здесь в зоологическом саду (немцы называют его просто: «Цоо»). Видел слоненка величиною с комод. Он бродил один по клетке (очень большой) и очень смешно изгибал свой хобот. Видел маленькую обезьянку, которая прицеплялась к животу своей матери, когда хотела взобраться на верхнюю перекладину. Кто-то принес обезьянам круглое зеркальце, и они все по очереди любовались собой.
(…) Берлин очень большой город. Автомобили здесь хрюкают. Дома серые. Много деревьев. Подземная дорога. Сейчас это очень хорошо: прохладно. А наверху жара.
Все, даже дети, говорят по-немецки, как ты.
Целую тебя, мой маленький, и прошу помнить обещание делать все весело, бодро и аккуратно, хорошо питаться, не шалить до одурения…»
«Днепрострой мне очень понравился. Если ты, Элик, прочел «Тараса Бульбу», ты знаешь про Запорожскую Сечь. Так вот в этих местах она и была. Теперь там взрывают скалы и целые горы, строят шлюз, плотину, электростанцию в 900 000 лошадиных сил, множество заводов. Будет громадный американский город. Но уже и сейчас, когда подъезжаешь к Днепрострою вечером, тебя ослепляют тысячи разбросанных на большом пространстве огней…»
На фото: Иммануэль Маршак; Иммануэль Самойлович в молодые годы с Самуилом Маршаком; портрет писательницы Джейн Остин (1775 – 1817).
