Каковы приоритеты развития лесного хозяйства Воронежской области?

На эти и другие вопросы «ГЧ» ищет ответы, опираясь на компетентное мнение нашего сегодняшнего эксперта – Анны ЦАРАЛУНГА, декана лесного факультета Воронежской государственной лесотехнической академии, кандидата биологических наук, депутата Воронежской Областной Думы.
– Анна Викторовна, что представляют собой лесные ресурсы Воронежской области?
– Воронежская область представлена малолесными районами. На начало прошлого века лесистость была достаточно высокой – порядка 25%, затем все снижалась и снижалась. Перед пожарами 2010 года лесистость составляла 11%, а сейчас – и того меньше. Это не значит, что вся территория должна быть покрыта лесами (все-таки это лесостепная зона), но те леса, которые были, должны существовать. И даже не существовать, а жить, и жить в своем природном разнообразии. Мы сажаем сосновые леса и считаем, что это правильно. Но это монокультура, в которой распространяется огромное количество вредителей и заболеваний. Получается, мы сами создаем систему неустойчивую и пытаемся ее как-то лелеять. А чем лес более разнообразен, чем шире в нем представлены разные культуры – и дуб, и береза, и ель, и сосна – тем более устойчива эта система. После пожаров в некоторых местах лес начал возобновляться сам (в некоторых из-за сильного ожога земли он, конечно, возобновиться самостоятельно не может, и необходимо участие человека). Буквально через две недели после пожара от корней пошли новые побеги. И, конечно, это не сосна росла, а пионеры природы: береза, осина, кое-где липа и даже дуб начал выглядывать. То есть система начала возобновляться сама и в своем природном разнообразии.
– Если говорить о значении и экономическом потенциале воронежских лесов, каковы они?
– Наше лесное хозяйство не направлено на промышленную лесодобычу. У нас самое важное значение лесов – это средообразующее и рекреационное.

Большая часть сгоревшего в 2010 году леса довоенной и послевоенной посадки. Возраст погибших деревьев – 40-60, а в некоторых случаях до 120 лет

То есть лес обеспечивает кислородом воздух наших городов, а Воронежская область является дотационной по воздушному бассейну.
Средообразующий – это и средозащитный лес. У нас много эрозийных почв, где разрастаются овражно-балочные системы. Ими сейчас практически никто не занимается. Чтобы препятствовать образованию оврагов, необходимо проводить целую систему мероприятий, производить посадку кустарников, посадку леса. Наши преподаватели и студенты готовы участвовать в этих проектах, готовы помочь провести обследование. Но нужно, чтобы было принято соответствующие решение, чтобы люди поняли, что мы можем лишиться наших прекрасных черноземов. Если не заняться системой лесных полос, то у нас начнется выветривание почвы. Лесные насаждения важны также для задержания влаги. Те хозяйства, которые занимаются системой лесных полос и влагозадержанием, получают хороший урожай.

Воронежские леса относятся к первой категории и не подлежат промышленной рубке

Но зачастую лесные полосы вокруг полей находятся в ужасном состоянии. Они фактически бесхозные. Управление лесного хозяйства, вроде бы, берет их на себя, но чтобы провести их обследование и реконструкцию, необходимо финансирование. Все они достаточно великовозрастные, и ими нужно заниматься. Это с одной стороны. С другой – заброшенные поля у нас сейчас зарастают лесными массивами, которых вообще-то там быть не должно, но они растут. Это как-то пополняет наш воздушный бассейн. Такое у нас получается саморегулирование природы.
Что касается промышленных рубок – у нас их никогда не было: это не тайга, мы не можем себе этого позволить. Наши леса относятся к первой категории. У нас и до пожаров возможны были только санитарные рубки: вырубались больные или высохшие деревья.
– Куда пошла древесина после вырубки сгоревшего леса?
– Очень многое просто сожгли. Горелую древесину не берет ни одна пилорама: пилы моментально приходят в негодность. И я скажу больше: если сейчас не убрать оставшееся, то это тоже придется сжечь, потому что сейчас начали работать вторичные вредители. Такую древесину уже нигде нельзя будет использовать. Поэтому мы предлагаем закупить специальные агрегаты, которые размельчат ее в щепу. Ее можно будет, например, раскидать по полям в качестве удобрения.
– В ближайшей перспективе должен быть создан Воронежский лесной селекционно-семеноводческий центр. Как Вы оцениваете данный проект? Какие задачи он поможет нам решить?
– Проблемы лесовосстановления и лесовыращивания – это сейчас основные проблемы в Воронежской области. Сотни гектаров сгоревшего леса необходимо возобновлять. Например, у нас в учебно-опытном лесхозе ВГЛТА (это Левобережное лесничество) сгорело 1 300 гектаров. Мы восстановили пока только 80. Нет посадочного материала, не хватает рабочих сил. Раньше при каждом лесничестве были небольшие семеноводческие станции, так называемые семенные плантации, были и семенные питомники. Сейчас в Воронежской области таких питомников практически нет. Конечно, создание селекционно-семеноводческого комплекса даст возможность вздохнуть не только нашему региону, но и другим областям, я думаю. Создание больших плантаций, выращивание посадочного материала с применением научных разработок – это возможно только в большом хозяйстве. Посевом, особенно в нашем регионе, посадить достаточно сложно. Сначала выращиваются так называемые сеянцы, они превращаются в саженцы, которые мы уже и пересаживаем в почву. То, что сейчас в Воронежской области будет такой большой питомник, то, что нам дают федеральное финансирование, – это просто великолепно! Конечно, в этом плане нам, если можно так сказать, «помогли» пожары. Пожарная служба, кстати, тоже была заброшена «в никуда». Мы считали, что городские пожарные, если что-то случится, приедут и потушат. А лес тушить – это совершенно другие навыки нужны. Необходимо знать лес. Раньше этим занимались лесники, сейчас службы лесников фактически нет. И это очень плохо.
– Неужели профессия лесника ушла в прошлое и в Воронежской области сегодня нет таких работников?
– Для меня это боль! Потому что среди людей, которые приходят и остаются работать в лесу, нет равнодушных. Это люди «больные» лесом, «больные» природой! Если бы служба лесников работала хорошо, то и этих пожаров бы не было. Лесник вовремя бы заметил возгорание, он знает, как забить костер – ветками закидать или засыпать песком, он не стал бы лить туда воду – он знает, что этого делать нельзя. Лесник знает, какие деревья растут у него на участке, знает, какие нужно вырубить. Эти люди имеют специальное лесничие образование. Каждым делом должен заниматься специалист. Представьте, например, если операцию начнет делать парикмахер: он ведь ножницами тоже умеет работать. Лес – это такой же живой организм. Ведь и посадить дерево нужно уметь. Конечно, редко кто посадит его стеблем в землю. Но кустарник, например, можно заглубить, а если посадить так дерево, то оно будет расти уже совершенно по-другому или вообще расти не будет. Необходимо знать, дерево какой породы можно посадить в ту или иную почву. А дальше, самое главное, – дерево нужно вырастить, уберечь от вредителей и болезней. Этим должны заниматься специалисты, которые обладают умением общаться с природой, видеть и защитить ее.

Земли лесного фонда находятся в государственной собственности. Они не могут быть проданы, но могут сдаваться в аренду на коммерческой основе

В Воронежской области сейчас работают лесники, но у каждого такие участки, обойти которые практически невозможно. Только если каждому выдадут по вертолету. Нормативы сейчас увеличились, но в природе ведь все осталось по-прежнему. Да, существует современная техника, например, специальные механизмы для посадки, но приживаемость при такой посадке все-таки не та. Рука человека дает приживаемость гораздо выше.
– Еще одной актуальной новостью развития лесного хозяйства является возможное включение Воронежской области в число «пилотных» регионов по реализации проекта «Реформирование лесоуправления и меры по борьбе с лесными пожарами в России» (так называемый «Лесной проект-2»), подготовленного Правительством РФ совместно со Всемирным банком. Можете рассказать о нем поподробнее? Почему именно Воронежская область попала в число «избранных» регионов?
– Для того чтобы попасть в их число, нам необходимо было сначала пройти анкетирование – ответить на 140 вопросов. Мы, 4 человека от Воронежской области и я в их числе (и от Облдумы, и от лесного института). Наша анкета не то, что была признана самой лучшей, не в этом дело. Дело в том, что нам удалось как бы интерполировать наши представления о системе лесоуправления на всю Россию. Я уверена, что наш губернатор, Алексей Васильевич Гордеев, также принял самое активное участие в том, чтобы «перетянуть одеяло» на Воронежскую область. Он дал понять, что мы нуждаемся в этом, и мы можем быть активными участниками работы Всемирного банка. В результате именно Воронеж вместе с Хабаровском и Томском стали участниками этого «пилотного» проекта. Сначала мы вошли в его программу по финансированию лесовосстановления и улучшения лесоуправления, затем нас включили в проект по пожарным мероприятиям.