«Изолировать, но не ликвидировать»
В Воронеже Осип Эмильевич находился не по своей воле. В наш город его сослали за антисталинскую эпиграмму «Мы живем, под собою не чуя страны». Пастернак приравнял ее к акту самоубийства. Однако наказание оказалось относительно мягким. Иосиф Виссарионович приказал бунтаря «изолировать, но не ликвидировать». Существуют разные версии о причинах такого «великодушия». Писатель Фазиль Искандер считал, что вождю крамольные строки могли даже понравиться, поскольку выражали ужас перед его «неодолимой силой». Критик Бенедикт Сарнов писал: «Он понимал, что убийством поэта действие стихов не остановишь. Стихи уже существовали, распространялись в списках, передавались изустно (…) Он хотел заставить Мандельштама написать другие стихи – возвеличивающие его». Как бы то ни было, задира-автор остался жив. На какое-то время…
«Тюремный врач – это пригодится»
Сначала его отправили в Пермский край, затем позволили вернуться в центральную Россию и даже выбрать себе место изгнания из определенного списка. Мандельштам назвал наш город. Говорят, отец его знакомого работал доктором в одном из местных пенитенциарных учреждений. «Тюремный врач – это пригодится», – иронично заметил поэт. Конечно, на самом деле он руководствовался другими мотивами и, в первую очередь, тем, что Воронеж – крупный культурный центр.
«И хочется мычать от всех замков и скрепок»
У нас он пробыл почти три года – с конца июня 1934-го до середины мая 1937-го. Вместе с ним в добровольной ссылке жила супруга Надежда Яковлевна. Первое время все складывалось неплохо. Он писал рецензии для местного журнала, консультировал по литературным вопросам сотрудников театра и радио, но в 1936-м все изменилось. В то время началась борьба с «формализмом» в творчестве и под гребенку попал ссыльный поэт. «Никто с нами не разговаривал, никто не принимал, никто не узнавал, во всяком случае, в публичных местах», – писала в своих «Воспоминаниях» Надежда Мандельштам.
Осип Эмильевич мучительно переживал эту изоляцию. Однажды в минуту отчаяния он позвонил следователю НКВД и начал читать ему свои новые стихи. В ответ на недоумение работника органов он заявил: «Нет, слушайте, мне больше некому их читать!» Это были теперь знаменитые строки: «Куда мне деться в этом январе? Открытый город сумасбродно цепок. От замкнутых я, что ли пьян дверей? – И хочется мычать от всех замков и скрепок…»
Излюбленный и проклятый пейзаж
Мандельштаму не хватало не только общения. Он оказался без работы и средств к существованию. В то же время Надежда Яковлевна отмечает в мемуарах: «Но потихонечку еще старались помочь. Так, театральный администратор устроил нам комнату у портнихи. Дом стоял на горе над рекой – вросшая в землю лачуга. С площадкой около дома мы видели противоположный берег с полоской леса. Мальчишки слетали на саночках прямо к реке. Этот пейзаж все время стоял перед глазами, и О. М. то упоминал его, то проклинал в стихах, и все им любовался. Мальчишки спрашивали: «Дяденька, ты поп или генерал?» О.М. неизменно отвечал: «И то, и другое понемножку»… Они заподозрили в нем генерала, как скоро выяснилось, потому что он очень прямо держался, «задирал нос», то есть запрокидывал голову».
Адреса изгнанника
Чета Мандельштамов тогда жила в районе современной улицы Пятницкого. «Дом над рекой» не сохранился, также как и здание на проспекте Революции, в котором супруги обитали некоторое время. Его Надежда Яковлевна называла «меблирашки», поскольку там сдавались квартиры. Здесь изгнанника навещала Анна Ахматова. После встречи она написала стихотворение «Воронеж», которое начиналось строчкой: «А в комнате опального поэта дежурят страх и муза в свой черед…»
Еще один дом увековечил в стихах сам Осип Эмильевич. Речь о сохранившемся особнячке на улице Швейников, 46. В 1930-е она называлась Линейной, но поэт ее с горькой иронией нарек в честь себя – не вписавшегося в систему: «Это какая улица? Улица Мандельштама. Что за фамилия чортова, как ее не вывертывай, криво звучит, а не прямо. Мало в нем было линейного, и поэтому эта улица или, верней эта яма так и зовется…»
Самое известное воронежское здание, где жил знаменитый изгнанник, находится на Фридриха Энгельса, 13. На нем установлена мемориальная доска с барельефом в виде мандельштамовского профиля.
Муза опального поэта
Здесь состоялось знакомство Осипа Эмильевича с Натальей Штемпель, которая стала самым близким другом семьи во время воронежской ссылки. Она преподавала литературу в авиационном техникуме, любила творчество Мандельштама и не побоялась прийти проведать его в разгар гонений. Уже после того, как супруги покинули наш город, она с риском для себя сохранила часть архива поэта. Он посвятил ей стихотворение «К пустой земле невольно припадая»,* которое филолог Сергей Аверинцев назвал «самым целомудренным любовным стихотворением столетия», а сам автор охарактеризовал как лучшее в своей лирике.
Под знаком города
Во время пребывания в нашем городе Мандельштам создал пронзительный стихотворный цикл «Воронежские тетради», который теперь считается одним из крупнейших явлений в поэзии XX столетия.
Название родилось случайно – хорошей бумаги не было, поэтому Надежда Яковлевна фиксировала то, что диктовал муж в обычных школьных тетрадках.** Она отмечает в «Воспоминаниях»: «Под каждым переписанным мной в Воронеже стишком О. М. ставил дату и букву «В». «Зачем?» – спрашивала я. «Так… Пусть…» – отвечал О.М. Он так как бы клеймил все эти листочки…» В одном из стихотворений этого цикла есть строки: «Я в сердце века. Путь неясен». Впереди были новый арест и новая ссылка, которую поэт уже не пережил…
*Наталья Штемпель страдала хромотой, но в стихах Мандельштама эта особенность превратилась в «воодушевляющий недостаток» и наполнилась особым жертвенным смыслом: «Есть женщины, сырой земле родные. И каждый шаг их – гулкое рыданье, сопровождать воскресших и впервые приветствовать умерших – их призванье».
**Мандельштам предпочитал не записывать стихи, а декламировать их супруге. Так ему легче думалось.
«Странный, трудный и гениальный»
Осип Мандельштам родился 15 января (по новому стилю) 1891 года в Варшаве. В 1897-м его семья перебралась в Петербург. В юности получил разностороннее образование. В 1913-м году он опубликовал свой первый сборник стихов, который сразу же выдвинул его в число выдающихся поэтов. Его называют одним из самых изысканных и загадочных творцов, который поразительно тонко чувствовал эпоху. Известный литературовед Виктор Шкловский писал о нем: «Это был человек странный, трудный, трогательный и гениальный».
От белогвардейцев до большевиков
Осипа Мандельштама арестовывали четырежды. Два раза в 1920 году его задерживали беляки. В следующий раз он оказался в тюрьме уже при новой власти. Это было в 1934-м, после чего последовала ссылка. В 1937-м она закончилась, но уже в 1938-м его приговорили к пяти годам лагерей за «антисоветскую пропаганду». В том же году 27 декабря он скончался в пересыльном пункте во Владивостоке.
На фото: Осип Мандельштам в 1930 годы; Надежда Мандельштам; та самая антисталинская эпиграмма; Наталья Штемпель; Мандельштам и Ахматова.
