Царский характер
«По общему мнению мемуаристов, Николай II был прекрасно воспитанным, уравновешенным человеком, – говорит Михаил Дмитриевич. – Он очень редко повышал голос. Даже в самых сложных ситуациях разгневанным его практически не видели. Конечно, как и любой другой человек, монарх и огорчался, и испытывал раздражение, но внешне всегда держался ровно». «Император любил свою семью, свою жену, – добавляет историк. – Его супруга Александра Федоровна обладала «острым» характером, но он уходил от конфликтов».
Еще одна царская черта – отсутствие заносчивости, «звездности». «Николай II был удивительно прост, как бы сейчас сказали, демократичен в общении, – уточняет наш собеседник. – Вместе с тем, многие современники отмечали, что монарх при всей своей внешней уступчивости и нередко – подверженности влияниям, был скрытен и не очень искренен. Дескать, с утра он мог говорить одно, а вечером принять совершенно противоположное решение. Об этом писал такой видный государственный деятель как Сергей Витте. В его мемуарах ярко выражены негативное отношение к Николаю II и апология Александра III. При этом надо учитывать, что Витте был довольно язвительным человеком и где-то мог сгущать краски, но в то же время его оценка заслуживает внимания».
В тени властного отца
В формировании личности Николая II большую роль сыграл отец. Возможно, нерешительность и «привычка» к скрытности последнего российского монарха объясняется тем, что в юные годы над ним довлел сильный, властный родитель.
Огромное влияние Александр III оказал и на мировоззрение своего наследника. «Предшественник Николая II был последовательным консерватором, убежденным монархистом, – говорит Михаил Карпачев. – Демократию он воспринимал как нечто чуждое российскому менталитету, считая, что стране нужен хороший отец, который в равной степени старается защитить интересы всех социальных групп. Именно так себя позиционировал Александр III, и Николай твердо верил в правильность данной государственной линии. По его мнению, старым принципам необходимо было следовать и в XX веке. В этом смысле он сильно разошелся с настроениями просвещенных слоев общества, которые уже давно полагали, что у монархии есть серьезный изъян – случайность рождения. Они подчеркивали: великое государство не может быть заложником капризов судьбы, и настаивали на представительном правлении, апробированном в европейских странах». Николай II с таким мнением был категорически не согласен, но ему пришлось сделать крайне болезненный для него выбор.
Александр III
Мировоззренческий конфликт
«Ход истории неумолим, – говорит наш собеседник. – Кроме того, в начале XX века нагромоздились ошибки внутренней и внешней политики. В этом ряду серьезным испытанием стала неудачная русско-японская война, которую Витте, к примеру, считал непродуманной авантюрой. Ее тяжелые последствия и внутренняя смута вынудили Николая II проводить реформы, содержание которых его не устраивало. А реформы были крупнейшие по своему значению – изменение государственного строя в сторону парламентаризма, демократии, многопартийности…» Речь о преобразованиях, на которые император решился в разгар первой революции 1905 – 1907 годов. Ему пришлось пойти на эти меры, но внутренне он с ними не смирился. Царь просто не верил в их созидательный потенциал. А без веры в успех и результаты под вопросом.
Михаил Дмитриевич подчеркивает: «Одно дело, такие реформаторы, как Петр I, который был убежден в верности выбранного курса и с неукротимой энергией преодолевал сопротивление преобразованиям, и совсем другое, когда глава государства идет на реформы, считая их фальшивыми и ненужными. Для политика, оказавшегося в такой ситуации, это трагедия».
Обратная сторона самодержавия
При этом следует учитывать, что государственное устройство, существовавшее в России на протяжении веков, наложило особый отпечаток на общественное сознание. «В самодержавной стране при громадном усложняющемся комплексе вопросов царю приходилось отвечать за все персонально, – поясняет Михаил Дмитриевич. – Ведь при самодержавии воля монарха – это источник законодательной, исполнительной и даже духовной власти. За все отвечает император. Поэтому любые просчеты, допустим, петербургской администрации или полицейских властей, сразу связывались с личной ответственностью царя».
Ярким свидетельством тому являются события 9 января 1905 года, вошедшие в историю, как «Кровавое воскресенье». «Когда стало известно о готовящемся шествии рабочих к Зимнему дворцу, глава МВД и полицейское начальство уверили Николая II в том, что все под контролем и достаточно присутствия войск на центральных улицах, чтобы все благополучно разрешилось, – говорит историк. – Но на практике исполнение было «корявым». Поддались на провокации экстремистских сил, сопровождавших демонстрацию. Ведь первыми жертвами этого трагического дня были военные и полицейские, а потом последовали залпы по действительно ни в чем неповинным рабочим, за спиной которых действовали провокаторы».
Структурам, которым было поручено разбираться с массовыми беспорядками, не хватило профессионализма, однако молва возложила всю вину за произошедшее лично на царя. Более того, «раздувались» данные о кровавых последствиях. Неверная информация нередко фигурирует и сейчас, несмотря на то, что по этой теме проведено множество исследований. «Недавно в одном из комментариев по радио прозвучало, что 9 января 1905 года погибло 2000 человек. Это легенда. В полицейской сводке говорится о 74 погибших. Еще около 200 человек стали жертвами смятения и давки», – уточняет наш собеседник.
Историк также обращает внимание, что события 9 января стали огромным ударом для монарха. «После этого потрясенный Николай II не мог принимать подчас совершенно необходимые для сильного государственного деятеля решения в кризисных ситуациях», – говорит Михаил Дмитриевич. Именно так случилось в 1917 году, когда «затянувшаяся» Первая мировая война привела к обострению глубинных противоречий, давно вызревавших в недрах страны, и началась Февральская революция, ставшая роковой для российской монархии.
Николай II (первый слева) в Ставке, 1914
Шаткое положение «над схваткой»
По мнению историка, Николай II был «приемлемым правителем для спокойного времени», но справиться с вызовами, с которыми государство столкнулось во втором десятилетии ХХ века, ему оказалось не под силу. «Возможно, свою роль сыграло и то, что он слишком рано принял на себя ношу власти, – отмечает Михаил Дмитриевич. – Он вступил на престол в 26 лет. Для императора это рано. Особенно для императора, который занимается не парадной стороной, а должен вникать во все детали. К которому ежедневно приходят министры со своими мемориями, докладывают о состоянии дел в министерствах, предлагают варианты решений, которые касаются различных сфер управления – армии, транспорта, образования… Это огромная нагрузка! При этом любой министр мог всегда спрятаться за спиной монарха».
«Конечно, у Николая II были сильные советники, – добавляет Михаил Дмитриевич. – Но между ними существовали разногласия. У Плеве были одни убеждения, у Витте – другие. Оба могучие интеллектуальные личности, но совершено разные. Дезориентироваться в такой ситуации легко. Более того, напряженные отношения между министрами в России в некотором смысле даже поощрялись: пусть они ссорятся, даже ненавидят друг друга, государь – над схваткой. Но одно дело, когда царь с такой волей и харизмой, как Александр III, и иное – Николай II с его неприятием открытой конфронтации. Им пытались помыкать. А тут еще прессинг со стороны императрицы Александры Федоровны, которая считала, что ее венценосный супруг должен быть более властным. Но Николай II не мог быть более властным. Другой тип личности». Еще сложнее стало оставаться «над схваткой», когда в стране началось революционное брожение.
Столыпинский шанс
Тревожные признаки будущих потрясений дали о себе знать уже в начале XX века. Царь реагировал на ситуацию, меняя министров, которые предлагали различные варианты урегулирования ситуации. «Он словно тасовал колоду карт, но страна уже входила в такой круговорот событий, что удержать ее могла только очень сильная воля и хорошо продуманная программа внутреннего курса, – говорит профессор Карпачев. – Шанс дал Петр Столыпин. С ним связан вывод страны из революционной смуты 1905 – 1907 годов, а затем начало реформ, направленных на создание гражданского общества. Его знаменитая формула «сначала умиротворение, потом реформы» в какой-то степени очаровала Николая II».
Между тем, умиротворение в понимании Столыпина подразумевало жесткие меры, ведь действовать пришлось в обстановке серьезного кризиса. «Экстремистскими силами были совершены тысячи терактов, – уточняет наш собеседник. – Бунтовала деревня. Горели помещичьи усадьбы. Волнения захватили армию… Столыпин был убежден, что остановить эту смуту можно только силой. При нем было казнено свыше 2 тысяч человек. По тем временам, беспрецедентно много. Для сравнения: за 26 лет царствования Александра II было чуть больше 30 казней. За 13 лет правления Александра III – примерно столько же. Высшую меру не назначали даже за тяжкие уголовные дела. Она грозила только за сверхразрядные государственные преступления…» С учетом этих фактов за Столыпиным закрепилась репутация государственного деятеля, который наводил порядок железной рукой. Но после того как был кризис был преодолен, стартовали преобразования, которые привели к впечатляющим успехам.
«В экономике были достигнуты беспрецедентно высокие темпы роста, увеличилось благосостояние населения, в том числе и крестьян, – говорит Михаил Дмитриевич. – Началась аграрная реформа, с трудом, но, началась…» Вот только подъем продолжался недолго. Его прервала Первая мировая война, тяготы которой вновь растревожили страну, едва успевшую встать на рельсы стабильного развития. Сам Столыпин об этом уже не узнал. Он скончался в 1911 году – от ранений, полученных в результате теракта анархиста.
Как воспитывали будущих монархов?
Первым, кого готовили к престолу по специальной программе, был Александр I. Об этом позаботилась его бабушка Екатерина II, которая позиционировала себя сторонницей просвещенного абсолютизма.
Программа обучения включала в себя точные, естественные, гуманитарные науки, изучение языков, военного дела, экономики, права. Занятия вели известные ученые. «Наследники престола в университет не бегали. Это к ним приглашали профессоров», – говорит Михаил Карпачев. Николай II получил отличное домашнее образование, в том числе по полным учебным курсам юридического факультета и Академии Генштаба. Царь блестяще владел несколькими иностранными языками (помимо «привычного» для российской знати французского, он прекрасно знал английский и немецкий, неплохо говорил на датском).
Также в программу воспитания будущих монархов входило знакомство с «внутренней жизнью» России и других государств. С этой целью они совершали путешествия. Между прочим, во время одной из поездок – по Японии – Николай Романов столкнулся с серьезной опасностью. В Стране восходящего солнца тогда было немало противников контактов с иноземцами. Один из них во время визита цесаревича оказался в окружении высокого гостя и бросился на него с саблей. Телохранители успели перехватить руку злоумышленника, удар пришелся плашмя. Любопытно, что атака не привела к дипломатическому скандалу. Японский император принес извинения, и визит продолжился.
К 100-летию революции
«ГЧ» планирует цикл материалов, в которых мы будем беседовать с экспертами о различных аспектах бурных событий 1917 года. Мы хотим рассказать не только о переломных процессах, изменивших ход истории, и личностях эпохи, но и революционных течениях в искусстве, о «революционном стиле» в моде, о влиянии революции на быт и язык.
Следите за нашими публикациями в рамках спецпроекта «По следам революции».
Как все началось? О причинах бурных революционных потрясений читайте в материале «ГЧ» «Маневры над пропастью. Воронежские ученые – об истоках переломных событий.
