Вера, надежда и «воронежская любовь» декабриста Рылеева

«Рыцарская академия»
Кондратий Федорович Рылеев (1795 – 1826) родился в селе Батово под Петербургом, в семье мелкопоместного дворянина, управлявшего делами князя Голицына. Его отец отличался весьма крутым нравом. Матушке декабриста не раз приходилось сиживать в холодном погребе за «провинности» перед мужем. Доставалось и маленькому Кондраше. Отцовский произвол наложил свой отпечаток на мировоззрение будущего мятежника, в характере которого с детства укоренилось острое неприятие деспотизма.
По ходатайству матери, стремившейся оградить сына от самодурства супруга, 6-летний мальчик был зачислен в Первый кадетский корпус. Это элитное учебное заведение, созданное еще в XVIII веке, современники прозвали «рыцарской академией». Впрочем, здесь кадет познавал не только военную науку. Он увлекся поэзией. Перо молодой человек не забросил и по окончании корпуса, когда пришлось проходить уже иные «университеты» – на поле брани. Прапорщик Рылеев участвовал в заграничных походах русской армии, преследовавшей Наполеона.

Предсказание Французской Сивиллы
Знакомство с Европой, давно отказавшейся от крепостничества, поневоле заставило сравнивать тамошний быт с российским. Сравнение получалось не в пользу горячо любимой Родины. Одновременно крепло желание изменить жизнь к лучшему.
Тогда же Рылеев услышал трагическое предсказание из уст знаменитой прорицательницы Ленорман. В парижском салоне Французской Сивиллы, как ее прозвали соотечественники, он побывал из чистого любопытства. А та предрекла посетителю насильственную смерть. Правда, молодого человека, уже знавшего не понаслышке войну, ее слова не испугали. К тому же вскоре последовал приказ возвращаться в Россию. Одно место службы сменяло другое – Вильно, Орловская губерния. В 1817-м Рылеева направили на воронежскую землю, где он жил вплоть до 1819 года.

Ученица из Подгорного
Пунктом назначения стала слобода Подгорное Острогожского уезда, но по долгу службы Рылеев часто бывал и в самом Острогожске, и в Белогорье, и в Воронеже. В нашем городе он нередко посещал Комиссариатскую комиссию, которая в то время размещалась в здании, где сейчас находится музей имени Крамского.
В воронежском крае у Рылеева появилось немало интересных друзей. В Белогорье он часто навещал героя Бородинской битвы полковника Бедрагу. В Острогожске сдружился с передовыми дворянами, которые тоже мечтали о реформах и живо интересовались литературой. В тот же период он много времени посвящал изучению трудов французских просветителей, философией которых увлекся еще во время пребывания за границей.
Судьбоносная для Рылеева встреча состоялась в Подгорном. Здесь образованный военный взялся помогать осваивать науки двум юным дочерям помещика Тевяшова, что едва владели грамотой, и… незаметно для себя влюбился в младшую – милую, непосредственную Наташу. Чувство оказалось взаимным, и в 1819-м счастливая пара обвенчалась.

Послание «серому кардиналу»
Все это время Рылеев не переставал заниматься творчеством. Именно в «острогожский период» он взялся за цикл «Дум», вдохновленных исследованием героического прошлого России. Тогда же появилась знаменитая сатира «К временщику». В ней поэт эзоповым языком обличал «серого кардинала» при царе Аракчеева, ненавистного либеральной части российского общества. Стихотворение в миг разошлось в списках, а в 1820-м его даже напечатали в журнале «Невский зритель». Тому, как сатиру пропустила цензура, удивлялся даже сам автор.
На тот момент Рылеев уже вышел в отставку, решив посвятить себя службе на гражданском поприще. Он перебрался с женой в столицу, но по-прежнему сохранял связь с малой родиной Натальи. В последний раз декабрист посещал Подгорное в 1824-м – за год до мятежа на Сенатской площади. А в мае 1825-го он признавался в письме к Пушкину, с которым был дружен: «Петербург тошен для меня, – он студит вдохновенье: душа рвется в степи».

Явное и тайное
В северной столице Рылеев был избран заседателем уголовной палаты, прославился своей неподкупностью и искренним стремлением помочь притесняемым. Позже служил в канцелярии Российско-Американской компании. Основал вместе с Александром Бестужевым альманах «Полярная звезда», где публиковались произведения Пушкина, Дельвига, Вяземского…
Но была еще одна сторона его деятельности – тайная. В 1823-м Рылеев вошел в «Северное общество» и стал одним из главных идейных вдохновителей декабристского движения. Поначалу ему импонировала идея конституционной монархии, но потом его политические симпатии склонились в сторону республики. Впрочем, судьбу правления в России, по мысли Рылеева, следовало решать Учредительному собранию, подготовить почву для созыва которого являлось целью декабристов. Конечно, они прекрасно осознавали, что подготовительный процесс мог растянуться на годы, ведь нужно было обрести как можно больше сторонников. Но в декабре 1825-го пришло известие о смерти императора. Часть армии привели к присяге брату покойного Александра I Константину, не ведая, что тот давно отрекся от престолонаследия. Переприясягу второму царскому брату Николаю назначили на 14 декабря. Декабристы сочли этот момент подходящим для выступления.

«Оставьте мне моего мужа!»
Накануне рокового дня рылеевская квартира превратилась в настоящий штаб тайного общества. Ее хозяин незадолго до этого подхватил ангину, и декабристы собирались у него под видом посещения больного. Жену в свои дела Рылеев не посвящал, но Наталья видела – затевается что-то непоправимое. По воспоминаниям Николая Бестужева, пытаясь удержать супруга, она кричала заговорщикам: «Оставьте мне моего мужа!» Понимал, насколько невелики шансы на успех, и сам Рылеев, который еще за несколько месяцев до провала восстания писал: «Погибель ждет того, кто первым восстает на утеснителей народа… Но где, скажи, когда была без жертв искуплена свобода?» Он шел на акт гражданского неповиновения сознательно, считая, что выступление подвигнет демократические силы России на решительные действия. Но жертвами стали не только участники мятежа. Когда войска ударили картечью по частям, которые декабристы привели на Сенатскую площадь, погибли и простые солдаты, и далекие от политики мирные жители. А потом начались аресты заговорщиков.

«Прощай! Велят одеваться…»
Рылеев пытался спасти товарищей: находясь в Алексеевском равелине, он написал письмо Николаю I, где брал всю вину за восстание на себя. Позже, оценивая свое участие в заговоре с христианских позиций, бывший мятежник глубоко раскаялся. Приговор декабрист встретил со смиренным спокойствием – как справедливое возмездие.
Казнь была мучительной. Рылеев оказался в числе трех осужденных, которых вешали дважды. В первый раз веревка оборвалась. Позже многократно цитировались горькие слова декабристов, произнесенные перед повторным повешеньем. Но свидетельство начальника кронверка Петропавловки, где исполнялся приговор, их не подтверждает. Известно также, что гарнизонного военного инженера за неисправность виселицы разжаловали в солдаты.
В последние минуты перед казнью Рылеев оставил послание жене. В нем он призывал ее не роптать «на волю Бога и государя», тревожился, о том, чтобы до Натальи дошли деньги, которые были при нем при аресте, признавался в любви: «Могу ль, мой друг, благодарить тебя словами: они не могут выразить чувств моих… Прощай! Велят одеваться…»