«Все сговорились, чтобы меня отвлекать»
Писатель начал работать над «Анной Карениной» в 1873 году. Книга давалась ему нелегко. К тому же докучали непрошеные гости. В сентябре Толстой сетовал в послании к критику Николаю Страхову:
«Все сговорились, чтобы меня отвлекать: знакомства, охота, заседания в суде в октябре, и я присяжный; и еще живописец Крамской, который пишет мой потрет по поручению Третьякова…» Наш земляк тогда жил в деревне неподалеку от Ясной поляны и убедил Льва Николаевича уделить ему время.
Надо сказать, этому предшествовала целая эпопея. Дело в том, что прежде Толстой никогда не соглашался позировать художникам, считая затею суетной и бесполезной. Между тем, его портрет страстно желал заполучить в свою галерею собиратель живописи и меценат Павел Третьяков. Он мечтал, чтобы в его коллекции были представлены изображения всех «выдающихся умов» России, но на Льва Николаевича не действовали никакие аргументы. Уговорить писателя удалось только Крамскому.
Иван Николаевич заявил ему, что спустя годы его портрет все равно появится, но в таком случае он вряд ли будет соответствовать истинному облику и характеру Толстого. Кроме того, Крамской пообещал выполнить просьбу Софьи Андреевны и сделать еще одно изображение Льва Николаевича – для семьи.* В итоге тот сдался.
«На гения смахивает»
На работу ушло около месяца. Иван Михайлович трудился над двумя портретами сразу. С натуры писал только лицо и руки Толстого, а завершал холсты по очереди уже в своей мастерской.
Творческий процесс в Ясной поляне сопровождался оживленными дискуссиями. Живописец и писатель говорили о роли интеллигенции в развитии общества, о народном просвещении, о новых веяниях в искусстве… Позже, в письме к Илье Репину Крамской делился: «А граф Толстой, которого я писал, интересный человек, даже удивительный (…) На гения смахивает».
Отголоски этих бесед нашли отражение в романе «Анна Каренина». После знакомства Толстого с Крамским там появился художник Михайлов, прототипом которого литературоведы считают нашего земляка. Этому персонажу отведена особая миссия в произведении. В его размышлениях – отпечаток духовных исканий самого автора, которые оказались очень близки Крамскому.
«Я много думал, молился и страдал…»
В романе символом этого поиска выступает картина Михайлова «Увещание Пилатом». Сюжет у нее евангельский, но, как говорит один из героев романа Голенищев «Христос в ней представлен со всем реализмом новой школы». В его образе больше земного, человечного, чем небесного. Голенищеву такая неканоническая трактовка не по нраву. За это же критиковали в свое время полотно Крамского «Христос в пустыне», написанное им в 1872 году.
Прежде чем создать это произведение Иван Михайлович много путешествовал, чтобы изучить признанные шедевры на библейские темы. В письмах друзьям он давал высокую оценку таланту авторов, но эмоциональный эффект произведений его разочаровал. В одном из посланий Крамской сообщал, что «Христос у итальянцев прекрасен», но у него «взгляд аристократа, сухого сердцем»…
Иной образ предстает на картине нашего земляка, в которой он поднимает тему глубокого нравственного выбора. На ней Христос усталый, измученный, сосредоточенный на своих мыслях. «Во время работы над Ним я много думал, молился и страдал, – признавался в своих воспоминаниях Крамской. – Как я боялся, что потащат моего «Христа» на всенародный суд и будут тыкать в него пальцами…» Боялся он не напрасно. Тогда работу, действительно, поняли не все. А вот Толстой после того, как увидел полотно, назвал его «великой вещью», которая пробуждает от сна ум и совесть.
Глаза мыслителя
Пришлись по душе Льву Николаевичу и его портреты, созданные Крамским. Тот, что художник выполнил по заказу Софьи Андреевны, получился более «домашним». На нем Толстой спокойный, расслабленный. Иная энергетика у работы, которая теперь экспонируется в Третьяковской галерее.
Здесь Иван Михайлович показал себя как блестящий мастер психологической живописи. Это не парадный потрет, в нем нет ни тени пафоса. Лев Николаевич изображен в его любимой «рабочей» блузе, как будто лишь на минуту отвлекся от повседневных дел. Но весь его облик поражает своей значительностью, фундаментальностью. Зрителя приковывает пронзительный взгляд писателя, проникающий в самую глубину души. Это взор мыслителя, который ищет истину.
По словам современников Толстого, художник смог передать в этом портрете главное – удивительное сочетание простоты и мудрости, которое было присуще писателю. С тех пор живописцы еще не раз изображали Льва Николаевича, но они не оставили «в тени» первое его изображение. Мастерски выполненная и мощная по силе воздействия картина Крамского осталась по-своему уникальной.
*Этот потрет и сейчас находится в Ясной поляне.
Творческий кризис
Незадолго до знакомства с Иваном Крамским Лев Толстой пережил тяжелый период сомнений и разочарований. Ему казалось, что он не смог воплотить в своем творчестве то, что задумал. Зимой 1873 года он писал родственнице Александре Толстой: «Мне «Война и мир» теперь отвратительна вся (…) Не могу вам выразить чувство раскаяния, стыда, которое я испытал, переглядывая многие места».
Особый договор
Перед тем, как Крамской взялся писать портрет Толстого, писатель поставил ему жесткое условие: если изображение ему не понравится, оно будет немедленно уничтожено. Однако идти на такую меру не пришлось. Живописец создал настоящий шедевр.
На фото: потрет Льва Толстого кисти Ивана Крамского, автопортрет художника.
Читайте также:
Иван Крамской: последний штрих мастера
