– Применительно к противостоянию в Украине часто используются термины «кризис», «эскалация конфликта», но, похоже, все уже куда серьезнее. Разгорается гражданская война?
– Я думаю, она уже идет. Политика новой власти, не учитывающей социокультурные особенности юго-востока страны, привела к возникновению сил сопротивления. Против граждан применятся армия. Причем, непонятен ее состав. В операциях задействована Нацгвардия, представляющая собой полугосударственное вооруженное объединение. Неоднократно появлялись сообщения о наемниках. Эти «пестрые» силы атакуют центры сопротивления, гибнут люди. Не говоря уже о шокирующих событиях в Одессе… Что это как не проявление гражданской войны? При этом в Киеве и слышать не хотят о федерализации, c требованием которой выступает юго-восток, и никто даже не пытается рассмотреть ее уровни. Насколько известно, вначале речь ведь шла о культурной автономии, статусе русского языка. Теперь же в условиях террора со стороны Киева эти задачи оказываются второстепенными. В итоге то, что могло бы послужить основой для мирного урегулирования конфликта, превращается в источник непримиримых противоречий.
– Почему федерализация так пугает украинское руководство?
– Даже с учетом существующих кризисных явлений Восточная Украина более развита экономически. При этом ее население против вступления в ЕС, а нынешнее руководство страны нацелено именно на это. Так что даже сама идея дать больше самостоятельности юго-востоку принимается в штыки. Кстати, следует отметить любопытный момент – в районе Славянска, ставшего одним из центров сопротивления, имеются месторождения сланцевого газа, которые украинские власти называют перспективным источником обеспечения энергетической безопасности страны.*
Не стоит забывать и о том, что киевское руководство отнюдь не является самостоятельным. Наши политики неоднократно заявляли о том, что в украинских событиях прослеживается влияние Вашингтона, который ведет свою игру, причем явно недружественную России. Да и сам Киев не скрывает своей прозападной ориентации. А Штатам проще иметь дело с унитарной Украиной, где власть будет целиком находиться в руках проамериканских политиков. Но совершенно очевидно, что игнорирование интересов юго-востока страны ведет только к обострению ситуации. Дальнейшая реализация «силового варианта» может привести к латентной партизанской войне.
– Россия пытается остановить «силовой сценарий», используя возможности членства в ООН, апеллируя к Совбезу, но безрезультатно. Может, настало время задуматься о выработке более эффективных международных механизмов?
– Уже давно ясно, что ООН не справляется со своими задачами и данную организацию ждет примерно та же судьба, что ее предшественницу Лигу наций. Ранее это показали события в Югославии, Ливии, Сирии. Но создание новой организации – это слишком долгий процесс. И потом – каков будет ее формат? Какие страны туда войдут? Насколько она будет представительна и сможет ли оказывать в сложившейся ситуации влияние на внешнеполитические процессы? Эти вопросы пока остаются открытыми, но в то же время совершенно очевидно, что Запад устраивает ООН в том виде, в каком она существует. А вот сильная влиятельная Россия, которая может сказать свое веское слово на мировой арене, для наших западных партнеров – источник постоянной тревоги. А ведь государство уже не то, что в 1990-е, когда мы оказались в униженном положении. Сейчас Россия обрела уверенность и твердо отстаивает свою позицию. И это явно беспокоит США. Собственно, и интересы Украины по большому счету Штаты не волнуют. Гораздо важнее включить ее в орбиту своего влияния.
– Недавно глава российского МИД совершил поездку по странам Латинской Америки. Мы демонстративно укрепляем контакты с соседями США? И чем вообще интересен этот регион?
– Латинская Америка представляет колоссальный интерес. Начнем с Венесуэлы, которая обладает просто огромными запасами нефти. Кстати, когда на рубеже XIX – XX веков американцы под видом борьбы за экологию резко сократили добычу своей собственной нефти, это было связано с тем, что были обнаружены ее запасы в этой стране. Если говорить о взаимодействия с Россией, то у нас есть соглашение о совместном предприятии, а президент «Роснефти» Игорь Сечин неоднократно заявлял то, что Венесуэла является одним из самых перспективных регионов в мире в плане нефтедобычи. Есть связи и с другими латиноамериканскими государствами. Они касаются продажи оружия и авиатехники, но дело не только в торговом сотрудничестве. Латинская Америка уже не является «вотчиной» США и стремится идти по своему пути. Именно здесь сейчас создается некая альтернатива «американскому миру» и в этом процессе участвуют такие крупные государства как Аргентина, Бразилия. Что же касается посещения Сергеем Лавровым данного региона, трудно сказать, можно ли считать это демонстрационным визитом. Но если принять во внимание, что сейчас все силы нашего МИД направлены на урегулирование ситуации в Украине и вдруг глава внешнеполитического ведомства летит через Атлантику, это что-то да значит.
– Пытаясь помочь урегулировать противоречия, Россия оказалась в сложном положении. США и ЕС фактически блокируют наши инициативы и грозят санкциями. А в это время ситуация становится хуже с каждым днем. Как развязать украинский узел?
– Положение действительно сложное, потому что после того, как «Женевские соглашения» оказались попранными, налаживание мирного диалога – под большим вопросом. Но и введение войск может привести к обострению ситуации, хотя возникает ощущение, что нашу страну всячески провоцируют на этот шаг, пытаясь втянуть в затяжной конфликт. Я думаю, Россия должна требовать по всем дипломатическим каналам прекращения военных действий в Украине и учета интересов населения юго-востока. И апеллировать нужно не к киевским властям – они марионетки, а к Западу, используя все имеющиеся рычаги в рамках международного права.
– В адрес России можно услышать обвинения в том, что нашей стране не нужна по соседству независимая, успешная Украина, которая будет развиваться по евромодели. Поэтому она отстаивает интересы юго-востока. Очевидно, сторонники этой точки зрения считают, что России выгодно иметь на своих границах очаг напряженности. Странная логика, особенно если учесть, что многих граждан наших государств связывают родственные связи. Однако, что вы думаете о перспективах развития Украины в ЕС, с которым связывают будущее страны сторонники евроинтеграции?
– А что такое евромодель, как они себе ее представляют? Приведу пример: от литовцев часто можно слышать – у нас европейское государство. Однако возникает вопрос, почему 400 тысяч литовцев уехали из страны? Почему, когда я приезжаю в Ирландию,** я встречаю там литовских рабочих? Какой же это европейский путь, если люди вынуждены уезжать за тысячи километров на заработки? Почему-то я не видел рабочих из Франции или Германии в той же самой Литве…
И что может Украина предложить ЕС? Сельское хозяйство? Но кто там даст развивать аграрный сектор, если уже французские и испанские фермеры выступают против политики ЕС, потому что их хозяйства оказались под угрозой разорения. Донбасский уголь? Но этот сырьевой ресурс уже не так востребован как раньше. Туризм? Но вряд ли в этом Украина сможет конкурировать с европейскими странами, где больше туробъектов и куда более развита сопутствующая инфраструктура... И это не говоря о многих неизбежных ограничениях в социальной сфере. Так что призывы из серии – давайте жить как европейцы, это просто привлекательная пропаганда.
* Сланцевые проекты стали почвой для спекуляций украинских СМИ, которые утверждают, что сюда желают «запустить свои руки» наши газовые кампании. Между тем, известна точка зрения экспертов на добычу сланцевого газа. По словам президента Российского газового общества Павла Завального, она сопряжена с серьезными экологическими последствиями из-за применения технологии гидроразрыва пласта, при которой в толщу пород закачивается высокотоксичный раствор. Это является одним из главных аргументов против разработки запасов сланцевого газа в мире.
** Александр Мирошников руководит Ирландским центром ВГУ (первым в России), который был создан во многом благодаря его усилиям.
