Почему Ильич скучал в музеях?
Интересные подробности о жизни Ленина приводит в своих «Воспоминаниях о Ленине» его супруга и соратница Надежда Крупская. Она выступала против создания «канонизированной» версии его биографии и стремилась показать Ильича реальным человеком, без идеологических прикрас. Такой подход был не по душе Сталину, но даже с учетом того, что мемуары впоследствии подвергались сокращениям, они не утратили своего значения. Вот только некоторые штрихи к портрету Ленина.
По словам Крупской, Ильич много раз перечитывал Тургенева, Толстого и «вообще прекрасно знал и любил классиков». Более того, когда Ленин встал у руля страны, он поставил Госиздату задачу публиковать классическую литературу в доступных массовому читателю «дешевых выпусках». А вот музеи вождь пролетариата недолюбливал. Об этом Надежда Константиновна упоминает, описывая его жизнь в эмиграции.
«Он не ходил смотреть лондонские музеи, – сообщает Крупская. – Я не говорю про Британский музей, где он проводил половину времени, но там его привлекал не музей, а богатейшая в мире библиотека (…) В музее древности через 10 минут Владимир Ильич начинал испытывать необычайную усталость, и мы очень быстро выметались из зал, увешанных рыцарскими доспехами, бесконечных помещений уставленных египетскими и другими древними вазами». Гораздо интереснее Ленину было «изучать живой Лондон» с его «кричащими контрастами богатства и нищеты».
Мечта, поразившая английского фантаста
В 1920 году молодое советское государство посетил английский писатель-фантаст Герберт Уэллс. Его впечатления нашли отражение в книге «Россия во мгле»,* где автор посвятил основателю СССР главу под названием «Кремлевский мечтатель». «Я ожидал встретить марксистского начетчика, с которым мне придется вступить в схватку, но ничего подобного не произошло, – пишет британский гость. – Мне говорили, что Ленин любит поучать людей, но он, безусловно, не занимался этим во время нашей беседы (…) Говорил он быстро, с увлечением, совершенно откровенно и прямо, без всякой позы, как разговаривают настоящие ученые…»
Писатель и лидер Страны Советов обсуждали глобальный ленинский план электрификации, к которому Уэллс отнесся с большим сомнением. Британец был убежден, что для разоренного государства, где «почти угасла торговля и промышленность», такой «дерзновенный проект» – не более чем утопия. «В какое волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром», – резюмирует он. К слову, спустя несколько лет спустя после памятной встречи в Москве, Уэллс признал, что его собеседник оказался прав.
«Заклинания над бездной»
В начале 1920-х в рамках борьбы с инакомыслием из Советской России выслали более 160 представителей интеллигенции. Среди них был философ Николай Бердяев, который в вынужденной эмиграции написал книгу «Истоки и смысл русского коммунизма». В этом исследовании он пытался ответить на вопросы о том, что же произошло со страной, какова «природа» новой власти. Рассуждая о роли основателя СССР в переломных процессах, мыслитель пишет: «Он соединял в себе черты Чернышевского, Нечаева, Ткачева, Желябова с чертами великих князей московских, Петра Великого и русских государственных деятелей деспотического типа. Ленин был революционер-максималист и государственный человек (…) В 1918 году, когда России грозили хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов. Он призывает к элементарным вещам, к труду, к дисциплине, к ответственности, к знанию и учению, к положительному строительству, а не одному только разрушению, он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящие заклинания над бездной. И он остановил хаотический распад России, остановил деспотическим, тираническим путем».
Голос русской бури
Своеобразное осмысление ленинская тема получила в творчестве поэта Бориса Пастернака. Образ вождя появляется в его поэме «Высокая болезнь», где автор рассуждает о предназначении творца и судьбе лирики в революционную эпоху. Портрет Ильича – финальный «аккорд» произведения. В нем отразились личные впечатления Бориса Леонидовича от выступления Ленина на IX съезде Советов, где поэту довелось побывать. Оратор поразил его невероятной энергией и силой убеждения. «Он был как выпад на рапире», «он управлял течением мысли», – пишет Пастернак.
Спустя десятилетия образ пламенного декламатора-вождя «воскрес» в вставной главе, которой поэт дополнил свой ранее написанный автобиографический очерк. Вот что он тогда написал об Ильиче: «Ленин был (…) лицом и голосом великой русской бури (…) Он с горячностью гения, не колеблясь, взял на себя ответственность за кровь и ломку, каких не видел мир, он не побоялся кликнуть клич к народу, воззвать к самым затаенным и заветным его чаяниям, он позволил морю разбушеваться, ураган пронесся с его благословения…»
Устами вдохновителя интервенции
Любопытные размышления о бурных событиях 1917 года принадлежат британскому государственному деятелю Уинстону Черчиллю, который был одним из вдохновителей интервенции против советского государства. Он изложил свою позицию в труде «Мировой кризис». Говоря о предыстории Октября, политик обращает внимание на то, в каком сложном положении оказалась Российская империя в результате Первой мировой и Февральской революции: «Все основы власти были подорваны, армии быстро таяли, вагоны были битком набиты взбунтовавшимися солдатами, старавшимися добраться до новых центров революционного движения, и дезертирами, желавшими поскорее вернуться домой. Солдаты и матросы вели бесконечные споры по поводу каждого изданного приказа. Вся огромная страна находилась в состоянии хаоса и возбуждения». На фоне этой удручающей картины, по словам Черчилля, «обрисовывался один единственный целостный и страшный фактор – большевистский переворот». Характеризуя его руководителей, британский политик не стесняется в выражениях. Он называет их «сообществом крокодилов», но при этом отмечает, что члены большевистской партии «обладали твердой программой» на ближайшую перспективу.
*Встречается также перевод «Россия в оттенках».
На фото: Владимир Ленин беседует с Гербертом Уэллсом в Кремле; Надежда Крупская; Николай Бердяев; Борис Пастернак; Уинстон Черчилль.
К 100-ЛЕТИЮ РЕВОЛЮЦИИ
«ГЧ» публикует цикл материалов, посвященных различным аспектам бурных событий 1917 года. Мы планируем рассказать не только о переломных процессах, изменивших ход истории, и личностях эпохи, но и революционных течениях в искусстве, о «революционном стиле» в моде, о влиянии революции на быт и язык. Следите за нашими публикациями в рамках спецпроекта «По следам революции».
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ В РАМКАХ СПЕЦПРОЕТА
Пророчества русских консерваторов
Трагедия последнего российского императора
О ТОМ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Маневры над пропастью: воронежские ученые – об истоках переломных событий 1917 года
ЧТЕНИЕ В ТЕМУ
Кому писал письма в Воронеж Ильич?
